Для вёшенцев и о Вёшенской!
 
Главная страница
Новости
Форум
Интересные статьи
 
 
Погода
Ваше творчество
Молодежный меридиан
Полезные ссылки
 
 
Гостевая
Чат
Доска объявления
 
Поиск по-быстрому:
Например: Шолохов
Об этом разделе
Исторические заметки
C верой в Бога...
Казачья кухня
Казачия фольклор
Традиции и обряды
М.А.Шолохов:
творчество и биография
Шолоховская весна
Разное

В.П.ДАНИЛОВ

К истории расказачивания
(Дон. Год 1919)

В целом все то, что происходило на Дону в 1917-1921 it , было неотрывной частью русской революции, точнее, ее заключительного этапа, когда противоборство сил революции и контрреволюции приняло особенно ожесточенный и открытый характер На Дону оно оказалось более продолжительным и разрушительным, чем, может быть, в любых других районах страны Два обстоятельства предопределили специфику донских событий Одно из них связано с массовым исходом после Октября 1917 г белых и вообще антикрасных сил из революционного и голодающего центра России на хлебный и, по меньшей мере, консервативный юг - на Дон и Кубань прежде всего Здесь была создана и по и подготовлена к походу на Москву Добровольческая армия Сюда же она возвращалась после поражения пол Москвой

Другое, причем главное обстоятельство, придавшее крайнюю ожесточенность гражданской войне на Дону, было связано с социальной ситуацией в казачьих землях России, среди которых Донская область занимала первое место уже потому, что находилась ближе других к историческому центру России

Казачество - сословно обособленная часть сельского населения, крестьянская по происхождению, а для основной массы - по характеру труда и образу жизни Тяжкая воинская повинность казачества возмещалась (хотя и далеко нс полно) сословными привилегиями, прежде всего лучшим земельным обеспечением, гарантированным принадлежностью огромных массивов земель казачьему войску как самоуправляющейся организации

Система самоуправления в рамках отдельных селении или их локальных групп (станиц с тянущимися к ним хуторами) представляла собой казачью разновидность русской сельской общины и в хозяйственном отношении выполняла те же функции прежде всего организация землепользования и межхозяйственной кооперации Однако крестьянская община непосредственно интегрировалась в систему государственного (а до 1861 г и помещичьего) управления. Казачья же поселенная община изначально включалась в систему самоуправления казачьего войска когда-то противостоявшего государству, как таковому. До конца XVIII в казачьи области часто становились своеобразной базой социального –протеста крестьянства против самодержавно-крепостнического режима Однако после разгрома пугачевщины окончательно завершилась трансформация казачества в военно-служилое сословие, подчиненное государству и зависимое от него Оно довольно успешно выполняло роль военной силы в пограничных районах России, но с течением времени стало привлекаться и к несению полицейских обязанностей Участие в, расправах с революционными выступлениями самым отрицательным образом сказалось на судьбах казачества в 1917-1921 гг.

К началу XX в от казачьей "вольницы" остались лишь воспоминания Давно потеряли смысл и забылись законы казачьих земель "С Дона выдачи нет" и т.п. действительно противостоявшие государственным частям. Напротив, быстро нарастала и укреплялась сословная замкнутость, ставшая основным средством защиты казачьих земель от "вожделений" крестьян-переселенцев с перенаселенного (в аграрном отношении) центра и экологически неблагоприятного севера России Еще в дореформенные времена 1101раничныс территории вокруг, а частью и внутри области войска Донского были заселены помещичьими крестьянами, образовавшими слой "коренного крестьянства" Во всяком случае, к началу XX в. в западных и северных районах области - Таганрогском, Донецком, Верхне-Донском, Усть-Мед-ведицком и Хоперском округах - казацкое и крестьянское население успело заметно перемешаться и сблизиться по условиям хозяйствования

Переселенческое движение крестьян из центральных и северных губерний на юг резко усилилось с 80-х годов XIX в, когда было, наконец, отменено "временно-обязанное состояние бывших крепостных по отношению к помещикам Массовый приток новых переселенцев быстро заполонил Дон, Кубань и Ставрополье Казачья среда всюду встретила их отказом в поселении и наделении землей, окрестила "иногородними", фактически не имеющими права на постоянное место жительства. В массе своей они были обречены на положение арендаторов земли или батраков.

Обращаясь к конкретным данным о распределении населения и земли в об распределении войска Донского по названным трем, фактически сословным, группам к началу революции, мы узнаем, что из 15 млн. десятин земли казачьему войску принадлежало 11,6 млн. десятин (77,3%), хотя казачество (до 1,5 млн. человек) составляло примерно 47% сельского населения Земельный фонд войска Донского включал станинные наделы - 9,6 млн. десятин и войсковой запас - около 2 млн. десятин С 1лничные земли распределялись на паи cpеди мужского населения В 191бг насчитывалось"2^40411ая по12,8дссялинв среднем, те по 52 десятины на казачий двор, включающие не только пахотные и Дворовые (садово-огородные) участки индивидуального пользования, но и сенокосные, пастбищные, лесные и т.п. участки общинного пользования Социальное расслоение заметно дифференцировало казачью среду. По современным подсчетам, в ней насчитывалось 24,6% бедняков, 51,6% середняков и 23,8% действительно зажиточных и богатых. В округах, пограничных с крестьянской Россией, размер казачьего земельного пая был в 2-3 раза меньше общедонского.

На долю свыше 911 тыс. "коренных крестьян" приходилось всего 565,1 тыс. десятин земли (в среднем по 1,25 десятины на мужскую душу). При таких нормах землепользования неудивительно, что 20% крестьянских хозяйств были безземельными и свыше 40% малоземельными (до 5 десятин на двор).

Иногородних в 1917 г. насчитывалось свыше 721 тыс. человек (по другим данным даже 1,12 млн.). Среди них случались и достаточно состоятельные, чтобы приобрести участки земли в собственность. Однако таких было очень мало. Среди иногородних не имели своих посевов 49,6%, рабочего скота - 56,4%. И на собственных, и на арендованных землях у них приходилось по 0,06 десятины пашни на одну мужскую душу.

Наконец, область войска Донского не была свободной и от помещичьего землевладения, сосредоточенного главным образом в Таганрогском и Донецком округах. В 1912 г. по области в целом насчитывалось 4370 помещичьих имений земельной площадью в 1 млн. десятин [1].

Приведенные данные весьма выразительны: в начале XX в. Тихий Дон представлял собой сложнейший узел социальных противоречий, связанных с землей, - противоречий не менее острых, чем в районах помещичьего землевладения, но гораздо более сложных и трудноразрешимых.

Как и во всей России, земля была главным, но не единственным фактором, способствующим революционному процессу на Дону. Нарастала борьба за хлеб, порожденная непосильным для России участием в первой мировой войне. Угроза голода встала во весь рост уже в 1916 г. и сразу заставила царское правительство пойти по пути принудительных заготовок хлеба с помощью разверстки обязательств ha необходимые поставки и приступить к созданию "хлебармии"... Более того, именно требование "Хлеб -голодным!" послужило непосредственным поводом Февральской революции.

Революционный взрыв вызревал на Дону, как и во всей России, изнутри, и, при всей специфике казачьих районов, его главными возбудителями являлись земля и хлеб. Об этом со всей определенностью свидетельствовал 1-й Донской областной крестьянский съезд, состоявшийся в Новочеркасске 14 -24 мая 1917 г. и показавший возникновение политически осознанного противостояния общественных сил, во многом предопределившего дальнейший ход событий на Дону.

На крестьянском съезде официальные позиции казачества как сословия были изложены "донским соловьем" М.П.Богаевским, вскоре избранным председателем Донского войскового круга (26 мая – 18 июня 1917 г.), а затем товарищем войскового атамана А.М. Каледина. Выступая по приглашению съезда как один из докладчиков по земельному вопросу, М.П. Богаевский с порога отбросил слова "братство и пр.", которые "скоро забываются", и заявил о том, что "казаки имеют право говорить, что земля (Донской области - В.Д.) принадлежит им, казакам", демонстративно игнорируя исходное крестьянское требование равенства прав на землю всех, кто ее обрабатывает своим трудом. На нужды коренных крестьян предлагалось обратить часть земель войскового запаса и сохранившиеся помещичьи земли. "У нас имеются войсковые земли, - говорил Богаевский, - их крестьяне обрабатывают уже много и много лет. Эти земли, по нашему общему признанию, бесспорно, заслуживают вашего, крестьяне, внимания. В какой-то степени земли эти могут быть использованы и в интересах казаков, и в интересах крестьян - об этом-то нам и нужно поговорить... В Таганрогском и Донецком округе есть много земель частновладельческих. Земли эти, политые вашим трудовым потом, должны быть наиболее близки сердцу крестьян..." И далее: "Как нам и вам устроить совместную жизнь? В отношении земли, я должен сказать/мы потянем свое полотнище, а вы, крестьяне, свое". В этой "совместной жизни" совсем не было места для иногородних. Против них предлагался прямой сговор: "Разрешение этого вопроса одинаково задевает и нас, казаков, и вас, волостных и коренных крестьян. Только сговорившись и столковавшись с вами, мы можем наметить способы к разрешению судьбы иногородних" Главным в выступлении "донского соловья" было нечто совсем не соловьиное - от имени казачества крестьянам сказано: "Мы... всеми мерами будем добиваться отстаивания своих кровных интересов" [2].

Конечно, среди казаков были и более горячие головы, выступавшие с требованием: "Крестьян долой, им не может быть места на Дону!" 3 Однако и М.П.Богаевский не оставил для крестьян никаких надежд. Как выразился один из крестьян, выступавших на съезде, у него "на душе... после слов г-на Богаевского о том, что не нужно говорить о братстве между казаками и крестьянами, стало так темно, что кругом все как в тумане"[4]. Из "тумана", оставленного в душах крестьян заявлениями казачьих лидеров весной 1917 г., с неизбежностью вырастала поддержка некоторой частью крестьян и иногородних расказачивания весной 1919 г. Альтернативной кровавой борьбе за землю на Дону было именно братство казаков и крестьян.

Позицию Донского областного крестьянского съезда можно изложить по его решениям, которые пронизаны идеями всеобщего равенства и полноправия. Постановление "О земле" было принято съездом единогласно и с "громовым, долго не смолкающим "Ура!". Приведем выдержку из него: "Исходя из основного положения, что земля, как воздух и человек, ничья, является созданием матери-природы и лишь в силу неправильно сложившихся исторических условий она захвачена отдельными лицами и группами, что противно нравственному чувству и сознанию трудового народа, мы, уполномоченные от крестьян и иногородних всей области, съехавшись на областной крестьянский съезд, постановили:

1. Всякая собственность за земли в пределах Российского государства навсегда отменяется. 2. Все земли, входящие в состав российского государства, являются достоянием всего народа. 3. Все без исключения земли, составляющие собственность личную, общественную и государственную, переходят в распоряжение всего народа без выкупа.. 5. На пользование этим общенародным достоянием имеют равное право все граждане и гражданки России. 6. Пользование землей в сельскохозяйственных целях предоставляется только тому, кто обрабатывает ее своим личным трудом. 7. Пользование землей должно быть уравнительно-трудовым". За общей частью постановления следовал подробный перечень требований (22 пункта) "для разрешения земельного вопроса в области войска Донского", адресованные Учредительному собранию. "Все земли", включая казачьи надельные, должны были войти в "областную часть общенародного земельного фонда", право пользования которым "распространяется на всех граждан и гражданок государства Российского" - на "казаков, крестьян и иногородних безразлично".

Как видим, все основные положения постановлений Донского крестьянского съезда вполне соответствовали содержанию известного "Примерного наказа", составленного на основании 242 наказов, доставленных на 1 Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов 4-28 мая 1917 г., и были осуществлены в России, крестьянской революцией, вступавшей весной 1917 г. в решающую стадию.

"Дайте хлеба!" - таким было главное требование к крестьянскому съезду войскового атамана Волошинова и министра земледелия во Временном правительстве Шингарева. Они ссылались при этом на угрозу голода и факты реального голодания в армии и в городах. Съезд отозвался на этот призыв. В постановлении "По продовольственному вопросу" поддерживалась хлебная монополия и установление твердых цен, но одновременно выдвигалось "требование о скорейшем проведении монополии на все предметы первой необходимости с установлением твердых цен в соответствии с ценами на хлеб". В связи с практикой реквизиций хлеба и скота продовольственными органами Временного правительства съезд потребовал, чтобы они проводились "в первую очередь у помещиков, коннозаводчиков и ссыпщиков (скупщиков - В.Д.), а затем уже у крестьян". Наконец, съезд принял введение "хлебного пайка для трудового крестьянства", но признал его "слишком низким" (50 фунтов на человека не на месяц, что считалось нормальным, а на два-два с половиной, оставшихся до нового урожая) [6]. Ни одно из требований съезда, конечно, не было выполнено. Государственные заготовки из урожая 1917 г., проводившиеся методом реквизиций, послужили одним из факторов перерастания крестьянской войны против помещиков в войну и против политики Временного правительства, сделали ее одной из основных опор большевистской революции в октябре 1917 г.

Материалы Донского областного крестьянского съезда в мае 1917 г. позволяют понять ту социально-политическую ситуацию на Дону, из которой вырастала трагедия донского казачества. Казалось, что весь ход событий сдвигал казачество в целом, а на Дону особенно, вправо - к быстро нарастающему противостоянию остальной России, где революция все больше выдвигала на передний план самые острые проблемы - перераспределение земли, ликвидация сословного неравенства, установление народовластия. Казачья верхушка сделала попытку отгородиться от объятой пламенем крестьянской войны центральной России посредством административно-территориального обособления. На Дону Большой войсковой круг, собравшийся 26 мая (8 июня) 1917 г., буквально на второй день после областного крестьянского съезда, создал Донское войсковое правительство во главе с генералом А.М.Калединым и М.П.Богаевским, практически означавшее провозглашение сословной казачьей республики. В конце октября при первых известиях о большевистской революции войсковое правительство приняло на себя всю полноту государственной власти и ввело военное положение, направленное прежде всего против неказачьего населения Дона.

Крах каледенщины был неизбежен, поскольку изначально она противопоставила себя большинству населения Дона; во-первых, и грубо просчиталась в оценке политических настроений возвращавшихся домой казачьих фронтовых полков, во-вторых. О том и другом убедительно свидетельствует "Открытое письмо" Ф. К. Миронова члену Донского войскового правительства П.М.Агееву от 15 декабря 1917 г. Письмо напоминает о требованиях пробуждающейся части казачества, прозвучавших еще до Октябрьской революции: "Немедленной отставки членов Войскового правительства и немедленного переизбрания членов войскового круга на демократических началах... немедленное введение на Дону земства, дабы в этих учреждениях казачество имело возможность рука об руку идти вместе с трудовым неказачьим населением области и т.д." Эти требования датируются 3 сентября 1917 г. Миронов заявлял: "И тогда, и теперь я всецело присоединяясь к этой резолюции, и если она будет проведена в жизнь, то гражданская война на Дону умрет сама по себе и Дон будет спасен от разорения!" (см. сборник документов "Тихий Дон в 1917-1921 гг. Трагедия Филиппа Миронова". М. 1996. № 1. Далее ссылки на это издание даются в тексте по номерам документов). В своих "Воспоминаниях о гражданской войне на Дону" Миронов сообщит о своем выступлении в родной Усть-Медведицкой станице в начале мая 1917 г.: "Нет теперь на Дону ни казака, ни мужика, а есть только граждане, равные во всем"

(док. № 76). Такая позиция, как мы видели по материалам крестьянского съезда, была совершенно неприемлема для казачьих верхов, но вызывала доверие, и позиция Миронова объясняет во многом и его безусловный авторитет на Дону, и его расхождения и столкновения как с "белой", так и с "красной" идеологической нетерпимостью. Он отнюдь не был одиночкой в стремлении к подлинному равенству людей, к революционному отбрасыванию сословных перегородок и тем самым к подлинному расказачиванию.

И историческом исследовании революции и гражданской войны понятие "расказачивание" имеет два весьма различных содержания. Одно из них связано с ликвидацией сословных различий в обществе, давно назревшем демократическом акте, направленном прежде всего на ликвидацию сословных привилегий дворянства и сословных ограничений крестьянства. Для казачества сословные привилегии были связаны с тяжелейшей воинской повинностью, ставшей невыносимой в годы мировой войны. В среде казаков- ' фронтовиков возникло требование о переходе к отбыванию воинских повинностей на общих основаниях, хотя это могло привести к утрате преимуществ в земельном обеспечении и других льгот. На случайно уже в мае 1917 г. на Донском областном крестьянском съезде на эту тему прозвучали вопросы [7]. Известно также, что осенью 1917 г. ряд станиц на Дону и в других казачьих землях приняли решение о собственном расказачивании [8].

Октябрьская революция решила застарелый вопрос в правовом отношении сразу же. 11(24) ноября 1917 г. был принят декрет ВЦИК и СНК "Об уничтожении сословий и гражданских чинов" [9]. И, хотя в самом декрете слово "казачество" не употребля--лось, юридически как сословие оно было упразднено. Бывшие привилегии, особенно в землепользовании, могли преодолеваться по мере осуществления земельного и гражданского законодательства

Совершенно иной смысл слову "расказачшиние" был придан в начале 1919 г., и связано это было с массовым террором, направленным в значительной мере на физическое истребление казаков и их растворение в крестьянской среде посредством массового переселения крестьян из малоземельных районов России. В памяти историков старшего поколения, к которым принадлежит и автор этих строк, прочно хранится связь политики расказачивания с "директивой Я.М.Свердлова от 15 января 1919 г." Начавшееся в конце 80-х годов (и, к сожалению, не завершенное и поныне) открытие секретных архивов ЦК КПСС и публикация важнейших из ранее неизвестных документов, казалось, сразу внесли ясность. В 1989 г. был опубликован протокол заседания только что созданного Организационного бюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 г. с пометкой публикаторов. "В протоколе этого и ряда других заседании Оргбюро присутствующие не указаны". В этом протоколе содержится пункт о принятии текста "Циркулярного письма ЦК об отношении к казакам". Текст письма по сохранившейся копии дан в той же публикации [10] (см. док. № 87 и 88).

С публикацией перечисленных документов начало политики расказачивания стало связываться с 24-м или даже 29-м января -днем рассылки циркулярного письма. Под сомнение попала причастность Свердлова к его написанию [II]. Что касается последнего, то у историков нет никаких данных, подтверждающих или опровергающих чье-либо авторство или соавторство циркулярного письма. Однако попытки снять вопрос о "директиве Свердлова от 15 января 1919 г." оказались преждевременными.

В архивах сохранились обращения от 18 и 21 января 1919 г. Ф.К. Миронова к ЛД.Троцкому и к бойцам "Объединенной группы" войск, которой Миронов командовал (док. № 83, 84), с предостережениями относительно того, что вскоре получит название "расказачивание". Пришлось заново обратиться к более раннему периоду, и тогда были обнаружены документы, проливающие свет на разработку по пипки расказачивания на Дону Все они датировать 1 " января 1919 г и включают доклад и докладную списку Донскою бюро РКП(б) в ЦК РКП(б).проекты трех секретных инструкций самому Донбюро, окружным бюро, местным комитетам РКП(б), а также сопроводительное письмо члена Донбюро А.А. Френкеля Я.М. Свердлову (док. № 77-82). На каждом документе имеется также пометка "т. Свердлову". За всеми этими документами стоит не только А.А.Френкель, но Донбюро РКП(б) в целом, и прежде всего его глава - С.И. Сырцов.

Документы, переданные Я.М. Свердлову, касаются вопросов становления и организации власти и проводимой ею политики относительно казачества в связи с тем, что Красная Армия "стала освобождать местности Донской области. Донбюро "отвергало мысль о повторении создания Донской республики" и прелагало создание временного исполкома Донской области, соответствующего губернскому (25 человек), задачи которого определялись как "работа по восстановлению буквально разрушенного края". Однако при этом на передний план выдвигалось нечто прямо противоположное восстановительной, те. позитивной, созидательной работе: "Предстоит очень большая и сложная работа по уничтожению путем целого ряда мероприятий, главным образом в аграрном вопросе, кулацкого казачества как сословия" (док. № 79). Из инструкций мы узнаем, что все органы власти создаются "революционным путем" - путем назначения "комиссаров и временных исполкомов в станицы, хутора, волости, села". Советские же органы власти "смогут образоваться лишь спустя некоторое время, когда трудовая беднота сумеет оформиться и сорганизоваться" (док. № 81). Странной выглядит инструкция местным комитетам РКП(б), которые должны были в сельских поселениях состоять "из трех товарищей". Они "существуют и работают конспиративно", но при этом "ведут свою работу через отделы: организационный, агитационный, секретный и военный". Содержание работы первых двух отделов было определено в самой инструкции, а о секретном и военном отделах сказано, что они работают "согласно особой инструкции" (док № 83).

Перед нами какая-то фантасмагория, достойная пера Дж Оруэлла. В донских станицах, хуторах и селах не было не только коммунистических ячеек, но в большинстве случаев и членов РКП(б) как таковых. Все эти функции неизбежно оказывались в руках комиссара, назначенного со стороны и чуждого людям, над которыми он поставлен. "Особые инструкции" секретным и военным отделам писались после циркулярного письма от 24 января 1919 г. Ныне эти ужасающие документы опубликованы (см. док. №96, 115, 122). Однако направленность докладов и инструкций, переданных Свердлову 15 января 1919 г., на истребление значительной части казаков и насильственное расказачивание остальных была очевидной как для тех, кто их готовил, так и для тех, кому они адресовались. Едва ли можно сомневаться, что разрабатываемая политика согласовывалась с политическим руководством, прежде всего с Я.М. Свердловым, задолго до 15 января. Никакой импровизации здесь не было и быть не могло.

Подтверждение этому можно найти в постановлении Оргбюро ЦК от 20 октября того же 1919 г. "О недопущении на Дон... товарищей Ларина, Болдырева и Рогачева", в частности, "ввиду того, что их имена связаны с проведением непопулярной (?!) среди казачества прошлогодней директивы ЦК" (док. № 296). Нельзя исключить, что это всего лишь описка: в октябре такого насыщенного событиями года январская директива могла казаться прошлогодней. Однако в заседании 20 октября участвовали 12 членов высшего руководства РКП(б), в том числе Крестинский, Стасова, Дзержинский, Новгородцева, Владимирский, которые вряд ли могли не услышать эту оговорку, дважды повторенную в тексте постановления. Во всяком случае, поиск директивы ЦК или хотя бы какой-то договоренности по вопросам отношения к казачеству в материалах осени 1918 г. вполне целесообразен.

Судя по многим документам, Я.М. Свердлов играл особую роль в решении казачьих вопросов, причем выясняется, что его решения многих вопросов оказывались намного радикальнее даже тех, которые предлагало руководство Донбюро РКП(б). 23 января 1919 г. В.С. Ковалев передал в ЦК РКП(б) доклад о Донском правительстве, в котором настаивал на том, что "победить казаков нужно не пулей, но и силой убеждения, и своей правотой по отношению к ним. Этим мы их заставим перейти на нашу сторону. Если не перейдут на нашу сторону, то это будет не победа, а военный успех, и произойдет оккупация". Он предлагал создать Донское правительство с участием представителей казачества, конкретно называл при этом Ф.К. Миронова (док. № 85).

Донбюро РКП(б) в заключении от 25 января 1919 г. решительно отклонило предложения В.С. Ковалева (док. № 89). Но и первоначальные предложения Дон-бюро о создании хотя бы назначенского Донисполкома, который взял бы на себя работу по организации управления на местах и восстановление народного хозяйства, были отклонены Свердловым: "Временно никакого Донского исполкома не создавайте. Общее руководство пока должно остаться за Ревсоветом фронта" (док. № 93, 95). Это означало создание военного оккупационного режима на неопределенно длительный срок. При армейских политорганах была создана даже специальная система гражданского управления ("Граждупр"), обнаружившая полную неспособность в организации жизни населения.

Жизнь Я.М. Свердлова оборвалась в середине марта 1919 г., когда северные районы Дона были охвачены пожарищем массового восстания, вызванного политикой расказачивания - восстания, сыгравшего роковую для большевиков роль в гражданской войне, сорвавшего наступление Красной Армии на юг и открывшего дорогу для Добровольческой армии Деникина на север. Естественно, что директива от 24 января нашла на Южном фронте и в занятых им районах Дона не только рьяных сторонников и исполнителей в лице С.И. Сырцова, А.А. Френкеля, И.И. Ходо-ровского и др., но и тех, кто выступил с решительными протестами, как Г.Я. Сокольников и В.А. Трифонов. Во настоянию Сокольникова (и, наверное, не только его) Оргбюро ЦК 15 марта рассматривает вопрос "О циркулярном письме ЦК о казаках... и о положении дел в Донской области" (док. № 117). Решение вопроса переносится на пленум ЦК, собравшийся 16 марта - в день смерти Свердлова. Пленум заслушал выступление Сокольникова "о постановлении ЦК о казачестве" и принял решение: "Мы приостанавливаем применение мер против казачества и не препятствуем их расслоению" на белых и красных (док. № 119). В литературе существует мнение о том, что пленум ЦК смог принять это постановление, поскольку Свердлов к этому моменту уже умер [12].

Похороны Я.М. Свердлова состоялись 18 марта 1919 г. - в день открытия работы VIII съезда РКП(б). В отчете ЦК, с которым выступал В.И. Ленин, прозвучала самая высокая оценка деятельности Свердлова, включавшая вместе с тем и слова о том, что он, Свердлов, "сплошь и рядом единолично выносил решения" [13]. В литературе последних лет это высказывание относится именно к решениям о расказачивании. Может быть, это и так. Однако отмеченная характерная черта деятельности Свердлова не снимает ответственности за принятие подобных решений и их тяжелейшие последствия с других представителей высшего политического руководства большевистской партии и. Советской власти, прежде всего с самого В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого (председателя Реввоенсовета республики). Характерна в связи с этим и формулировка принятого решения "приостанавливаем..."

а не отменяем, что создавало достаточно широкие возможности для продолжения террора против казачества как со стороны военных сил при подавлении Верхне-Донского восстания (см. док. № 120 -122 и др.), так и со стороны системы ревкомов и комиссаров, руководимых Донбюро РК.П(б),отнюдь не отказавшегося от политики расказачивания (см. док. № 129, 132, 135, 136). Об этом можно судить по телеграмме Г.Я. Сокольникова в ЦК от 21 апреля 1919 г. перед новым обсуждением положения на Дону в Оргбюро (см. док. № 132). Нона этот раз Оргбюро ЦК, собравшееся 22 апреля 1919 г., не только не поддержало Сокольникова, а, напротив, приняло "предложения т. Сырцова", суть которых сводилась к тому же расказачиванию: "По отношению к южному контрреволюционному казачеству проводить террор; заселять казачьи хутора выходцами из Центральной России; - мобилизовать, вооружив крестьян" (док. № 139). Это решение не было осуществлено, поскольку наступление Красной Армии на юг было остановлено, а в июне сменилось отступлением на север, и именно из-за самоубийственной политики массового террора.

Ъ обстановке нагнетания ненависти к казакам, развязывания произвола назначенных со стороны комиссаров и ревкомов, как будто специально подбираемых из недостойных и нечистоплотных людей, Ф.К. Миронов неизбежно оказывался на пути нарастающей подготовки к расказачиванию методами массового террора и хозяйственного разорения. Он заявлял протесты против состава формируемых властей в освобождаемых от красновцев районах, в том числе в Усть-Медведицком округе (док. № 101), отпускал по домам целые полки сдавшихся казаков с лошадьми и конским снаряжением вместо того, чтобы отправлять их в переполненные голодными людьми и пораженные эпидемиями концентрационные лагеря (док. № 99, 100, 102, 103). Начались открытые столкновения Миронова с местной партийной средой, прежде всего с назначенцами Донбюро, а, следовательно, и с самим Донбюро РКП(б) (док. № 106, 110, III). В связи с этим и возникла идея устранить его с Дона, назначив на более высокую должность за пределами Дона (док. № 104, 107, 108, 109, 128, 131, 140, 141). 18 февраля 1918 г., когда ударная группа 9-й армии в составе 23-й, 16-й и 15-й дивизий находилась "в двух переходах" от Новочеркасска, последовал приказ Миронову сдать командование группой и выехать в Серпухов (см. примеч. 47). В ставке Главного командования и Реввоенсовете республики Ф.К. Миронов настаивал на возвращении на Дон. Он добился постановления РВСР от 15 марта и предписания Главкома от 16 марта о формировании новой казачьей дивизии в районе Филоново-Себряково (док. № 123), т.е. в непосредственной близости к фронту с красновцами и идущими им на смену деникинцами, к фронту, где в 1919 г. решалась судьба революции. В эти дни он подготовил и распространил доклад о путях привлечения казачества на сторону Советской власти, в котором изложил выводы, основанные на опыте, приобретенном в процессе революции, поистине выстраданные ее непосредственным и горячим участником. В докладе говорилось о необходимости: "1. Считаться с его (казачества. - В.Д.) историческим, бытовым и религиозным укладами жизни... 2... Чтобы идеи коммунизма проводились в умы казачьего и коренного крестьянского населения путем лекций, бесед, брошюр и т.п., но ни в коем случае не насаждались и не прививались насильственно, как это "обещается" теперь всеми поступками и приемами "случайных коммунистов". 3. В данный момент не нужно бы брать на учет живого и мертвого инвентаря, а лучше объявить твердые цены, по которым и требовать поставки продуктов от населения, предъявляя это требование к целому обществу... 4. Предоставить населению под руководством опытных политических работников строить жизнь теперь самим -а для этого: 5...Чтобы были созваны окружные съезды для выборов окружных Советов, и вся полнота власти передана была бы исполнительным органам этих съездов, а не случайно назначенным лицам, как это делается теперь... Съезды созвать экстренно..." Такой Миронову представлялась "мобилизация казачества на службу революции" (док. № 125).

Как видим, содержание доклада прямо противоположно тому, что было в циркулярном письме от 24 января, направленном не на привлечение на сторону революции, а на уничтожение казачества. Доклад Миронова нашел поддержку в Серпухове у главкома И.И. Вацетиса ("Всецело присоединяюсь к политическим соображениям и требованиям и считаю их справедливыми"). Эти резолюции датированы 16 марта 1919 г., когда ЦК РКП(б) еще только принимал решение о приостановке проведения директивы о расказачивании. Противоположной оказалась реакция РВС Южного фронта: 21 марта оттуда была направлена срочная записка председателю РВС республики Л.Д. Троцкому, в которой излагалось содержание доклада и обеих резолюций, заявлялось о нежелательности "пребывания на Дону" Миронова, "еще не знакомого с нашей линией и с тем, что действительно делается..." (док. № 126). 28 марта Миронов почти на два месяца стал помощником командующего Белорусско-Литовской армией на Западном фронте, в тысячах километров от родного Дона. Как человек, не терпящий фальши в отношениях, он открыто заявлял Реввоенсовету республики, что рассматривает это назначение "как ссылку с Дона, хотя я этого не заслужил..." (док. № 140).

Ныне опубликованы очень важные и совершенно достоверные свидетельства о том, кем и как на практике проводилась политика расказачивания, какие пагубные последствия она имела для казаков, прежде всего донских, и для революционной России в целом (см. например док. № 112-116, 118, 120, 121, 122, 124, 131, 132, 135, 137, 138, 139, 141, 143, 144, 147, 156, 157, 158, 166 и др.). В постсоветской литературе о Вешенском восстании говорится немало, началась публикация документов. Однако специальные научные исследования этого рокового события в истории гражданской войны еще впереди. Тем не менее уже сейчас можно говорить с достаточной уверенностью о том, что, во-первых, решающую роль сыграла именно политика расказачивания, принудившая население станиц и хуторов поголовно взяться за оружие, во-вторых, мучительно трудным было это решение для вешенцев, всего два месяца тому назад отказавшихся воевать против Советской России в рядах красновцев(!), и, наконец, в-третьих, что первоначальные лозунги восстания "За Советы против коммуны и расстрелов!" отражали массовые настроения. Белогвардейское подполье, конечно, было в станицах, однако оно не смогло бы поднять массовое восстание, и деникинцев встретили бы здесь не лучше, чем красновцев, если бы не массовый террор, начавшийся при расказачивании и принявший всеобщий характер при подавлении восстания. Действительным результатом "революционного" вандализма были и появление лозунгов "Долой Советы!" и союз с деникинцами.

Масштабы и значение восстания очень точно определил в свое время М.А.Шолохов, написавший специальное примечание к 3-му тому "Тихого Дона": "...Доподлинные размеры Верхне-Донского восстания не установлены нашими историками войны... На самом же деле повстанцев было не 15 000 человек, а 30 000 - 35 000, вооружение их в апреле-мае составляло не "несколько пулеметов", а 25 орудий... около 100 пулеметов и по числу бойцов почти полное количество винтовок". Восстание не было подавлено, как считалось, "в мае на правом берегу Дона... Вооруженные повстанческие силы и все население отступили на левую сторону Дона. Над Доном на протяжении двухсот верст были прорыты траншеи, в которых засели повстанцы, оборонявшиеся в течение двух недель до Секретевского прорыва, до соединения с основными силами Донской армии" { 14]. Напомним в связи с этим некоторые даты. 24 мая 1919 г. - Донская армия прорывает красный фронт; 7 -8 июня - конница генерала Секретева соединяется с повстанцами Верхнего Дона; в июне развертывает наступление на Харьков и Курск Добровольческая армия; 1 июля - Кавказская армия занимает Царицын; 2 июля - Донская армия начинает наступление на Тамбов-Елец... В октябре Добровольческая армия начинает наступление от Орла на Москву; Донская армия объявляет общее наступление с юга...Однако, как только белые армии вышли в крестьянскую Россию, они встретили со стороны населения открытое и возраставшее сопротивление.

Трудно сказать, как складывалась бы дальнейшая судьба Ф.К.Миронова, если бы не отмеченные выше события. 13 июня он получает приказ срочно выехать на Южный фронт (док. № 149); 15 июня РВС Южного фронта телеграммами(!) рассылает обращение Миронова к населению в связи с его

возвращением на Южный фронт (док. № 151); 17 июня отдается приказ Южного фронта о назначении Миронова командующим Особым корпусом, формируемым из донских казаков (док. № 152, 154, 163 и др.). Наконец, 8 июля 1919 г. во ВЦИК состоялась встреча Ф.К. Миронова с В.И. Лениным, в которой участвовали также МИ. Калинин и представитель Казачьего отдела ВЦИК М.Я. Макаров. Сохранился текст доклада, с которым Миронов обратился к "председателю Совета обороны республики гражданину Ленину". В доклад была включена полным текстом записка в Реввоенсовет республики от 15 марта, о которой речь шла выше. Миронов замечал в связи с этим: "И только один человек понял меня, только один человек согласился со мною -тов. Аралов... И если бы все согласились, как согласился тов. Аралов, - теперь мы Донского фронта не имели бы" (док. № 168).

Проблема "революционного" расказачиваня не исчерпывается событиями первой половины 1919 г. Она потребует еще исследования документов и 1918 г., и более позднего времени, в особенности 1920-1921 гг. Последствия кровавого террора, развязанного в казачьих районах, особенно на Дону, как средство "развития и углубления" революции, были пагубными и для самой революции, и -главное -для десятков и сотен тысяч людей, для настоящего и будущего огромных и важных регионов России.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Узнародов М. Борьба коммунистов Дона за укрепление Советской власти и разрешение аграрного вопроса // Ученые записки Ростовского-на-Дону педагогического института. Вып. I. Pocтов-на-Дону, 1954 С. 116-119;
Козлов А.И. На историческом повороте. Ростов-на-Дону , 1977, С. 113-114.
Венков А. В. Донское казачество в гражданской войне (1918-1928). Ростов-на-Дону. 1992 С.13-14.
2.Донской областной крестьянский съезд 14-24 мая 1917 г. Новочеркасск, 1917. Раздел "Протоколы заседаний съезда". С. 17,35-36.
3.Там же. С. 36-37.
4.Там же. С.39.
5.Там же. Раздел "Постановления Донского областного крестьянского съезда 14-24 мая". С 3.
6.Там же. Раздел "Протоколы.." C.I, 41-42, 62; раздел "Постановления.." С 6-7.
7.Донской областной крестьянский съезд. 14 - 24 мая 1917 г Раздел "Протоколы.. С.36-37.
8.См также: Таболина Т.В. Указ. Соч. С.77.
9.Декреты Советской власти. T.I. М., 1957. С.71-72. 10. Деятельность Центрального комитета партии в документах. Сентябрь 1918 г. - январь 1919 г.// Известия ЦК КПСС. 1989. №6. С 175,176.
10.См.: Козлов А.И. Расказачивание // Родина. 1990. № 6 С.66
11.Возрождение казачества- история и современность. Сб. статей. Новочеркасск. 1995. С. 84.
12.Ленин В.И Поли Собр соч. Т 38.С.146. 14. Шолохов М А. Тихий Дон. Кн.З. ГИХЛ. М, 1935. С 371-373.

Исторические заметки
Из истории станицы
(часть первая)
Из истории станицы
(часть вторая)
Из истории станицы
(часть третья)
Из истории станицы
(часть четвертая)
От Вежи до Вёшек. История станицы Вешенской
Р.Х. Бариев
Юг Руси
А. Паневкин
Казаки от казаков ведутся
Н. Родин
Возродится ли казачество?
Е.Ф. Кринко
Проблемы возрождения казачества
М.А. Живетьев
История Донского казака
Фомины из хутора Рубежного
Степан Тостов
из банды Фомина
В.П. Данилов
К истории расказачивания
В.Е. Щетнев
Расказачивание как социально-историческая проблема
Г. Магнер
"Расказачивание" в системе массовых репрессий
В.Федичев
И грянул колокольный звон...
Г. Дубовис
Революция с "человеческим лицом"
В. Бондарев
Казачья трагедия
Е.А. Зайцева
Гражданская война на Юге России и проблемы эмиграции
Некоторые высказывания о расказачивании и восстании на Верхнем Дону
Как казаки на Сталина лампасы надели
А.М. Авраменко
Казачество как фактор современной геополитики
"Политический бандитизм" на Верхнем Дону
Пережившая хутор и время
Георгиевский кавалер из хутора Поповского
Казак Филипп Коньшин, или история с продолжением
Они не собирались восставать...
Я. Назаров
Восстание в Верхне-Донском округе Донецкой области
И. Кучменко
Азовское осадное сидение
М. Жбанникова
Жди и помни
Старейшая на Верхнем Дону
Copyright © 2007-2011 Александр Жбанников
При перепечатке желательна ссылка на "Вешенский базар"!
Hosted by uCoz

Яндекс.Метрика