Для вёшенцев и о Вёшенской!
 
Главная страница
Новости
Форум
Интересные статьи
 
 
Погода
Ваше творчество
Молодежный меридиан
Полезные ссылки
 
 
Гостевая
Чат
Доска объявления
 
Поиск по-быстрому:
Например: Шолохов
Об этом разделе
Исторические заметки
C верой в Бога...
Казачья кухня
Казачия фольклор
Традиции и обряды
М.А.Шолохов:
творчество и биография
Шолоховская весна
Разное

А. ЖБАННИКОВ

Фомины из хутора Рубежного

Революция 1917 года окончательно разломила привычный уклад жизни казаков, развела их по разные стороны, огненным валом прошлась по семьям и судьбам казаков. Она принесла на Дон насилие, ненависть, расстрелы, разрушение православия.

Чем дальше от нас уходят огненные годы гражданской войны, тем больше появляется сведений, которые приоткрывают занавес над теми событиями, которые происходили на Дону в 1919-1925 годах, подтверждающих реальность и правду страниц романа М.А. Шолохова «Тихий Дон».

В X главе VIII части романа мы читаем:

«Поздней осенью 1920 года, когда в связи с плохим поступлением хлеба по продразверстке были созданы продовольственные отряды, среди населения Дона началось глухое брожение. В верховых станицах Донской области — в Шумилинской, Казанской, Мигулинской, Мешковской, Вешенской, Еланской, Слащевской и других — появились небольшие вооруженные банды. Это было ответом кулацкой и зажиточной части казачества на создание продовольственных отрядов, на усилившиеся мероприятия советской власти по проведению продразверстки.
В большинстве своем банды — каждая численностью от пяти до двадцати штыков — состояли из местных жителей-казаков, в прошлом активных белогвардейцев. Среди них были служившие в восемнадцатом-девятнадцатом годах в карательных отрядах, уклонившиеся от сентябрьской мобилизации младшего командного состава урядники, вахмистры и подхорунжии бывшей Донской армии, повстанцы, прославившиеся ратными подвигами и расстрелами пленных красноармейцев во время прошлого восстания в Верхне-Донском округе, - словом, люди, которым с советской властью было не по пути».
1

Одной из таких банд руководил Фомин Яков Ефимович, казак с хутора Рубежного Еланской станицы.

Родился он в 1885 году. Его дом простоял в хуторе до 1942 года и был разобран советскими солдатами для строительства переправы через реку Дон.

Внук Я.Е. Фомина - Фомин Иван Давыдович, 1928 года рождения, ныне проживающий в станице Базковской, вспоминает, что это был один из лучших домов в хуторе:

«Настоящий, красивый старинный казачий дом, с высоким балясником и резными окнами. В нем было 4 просторных светлых комнаты, а во дворе — много хозяйственных построек».

В доме до 1937 года хранился походный сундук Якова Фомина, на накладке замка которого имелась выгравированная надпись:

«Урядникъ
Сотни Его Высочес.
Л. Гв. Ат. Его И.В.Г.
Н.Ц. полка
Яковъ Ефимовичъ
Фоминъ
Ст. Еланской
Ст. Рубежного
1911 года 25 Нояб.»

Из казачьего словаря-справочника, изданного в США в 1968 году, узнаем, что Лейб-гвардейский Атаманский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк «разрешен к формированию в 1775 году и до середины XIX века находился при атаманах в Новочеркасске. Полк действительной службы комплектовался из Донских казаков, красивых блондинов. Последняя форма: заправленные в сапоги серосинне шаровары без лампас, мундир василькового цвета и такой же верх фуражки или папахи. Имел награды: за войну с Наполеоном — Георгиевское знамя и белый бунчук с георгиевским крестом, на древках серебряные орлы; знак на головные уборы: «За Варшаву 25 и 26 августа 1831 г.». Стоянка в Петербурге, почетный шеф— наследник цесаревич».2

И.Д. Фомин рассказывает, что ему приходилось в детстве не раз открывать крышку сундука и рассматривать его содержимое — казачью форму деда и даже примерять на себя его шаровары и фуражку отличного синего сукна. Запомнились ему и шпоры.

Яков Ефимович Фомин воевал в первую мировую войну, имел боевые награды. В 1916 году был старшим урядником 52 казачьего полка, в 1917 году – член полкового дисциплинарного суда.

Автор книги «Михаил Шолохов. Страницы биографии» Г.Я. Сивоволов отмечает, что Фомин был «волевой, с незаурядными способностями. После развала красновского фронта, возглавив 28-й Донской казачий полк, самовольно оставил позиции, под Новый год привел в Вешенскую мятежный полк и взял власть в свои руки. Во время Вешенского восстания, 12 марта 1919 года, привязав к хвосту коня пулемет, бежал к красным. Служил в корпусе Ф. Миронова, вместе с Мироновым был приговорен к расстрелу, затем помилован».3

Участник гражданской войны, житель станицы Вешенской Алексей Петрович Грибанов вспоминал:

«В конце 1918 года группа казаков 28 пластунского (пехотного) полка во главе с урядником из хутора Рубежного Яковом Ефимовичем Фоминым склонили казаков полка на выступление против засилья генералов и офицеров. Под угрозой физической расправы кадровые офицеры вместе с командиром полка Сергиенко сбежали. Освободившись от офицеров, полк прекратил военные действия против Красной Армии у Калача и двинулся к Окружной станице Вешенской, где находился штаб северного фронта белоказаков и атаманское начальство Верхне-Донекого округа. На своем пути мятежный полк уничтожал линии связи, нарушал пути снабжения фронта, разоружал тыловые и резервные части. Станицу Вешенскую полк взял с ходу 28 января 1919 года».4

Далее Алексей Петрович отмечал, что Фомин был «по тем временам грамотным и инициативным»5, как командир — на своем месте.

Он был назначен окружным военным комиссаром. Во время Вешенского восстания Яков Ефимович выступил против восставших казаков.

Очевидец событий, Грибанов А.П. вспоминает:

«Силы были далеко не равные, и взявший на себя командование окружной военком Яков Фомин приказал бойцам отступать через Дон к Базкам. На площади станицы отряд потерял около десяти бойцов убитыми и ранеными. На льду Дона убито было еще двое. Несколько красноармейцев были отрезаны повстанцами на восточной окраине станицы. При попытке перебраться по льду Мигулянки одни из них был убит, а другой - вешенец Кобцев Федор — был ранен и умер от потери крови.

В хуторах Базковском и Токинском отряд был встречен выстрелами из крайних дворов. Не ввязываясь в бой, до слободы Каменка отряд отступал по открытой местности, преследуемый конницей повстанцев. Однако организованный пулеметный и ружейный огонь держал преследующих на приличном расстоянии, пресекая попытки казаков атаковать в конном строю».6

Как командир отряда, Яков Фомин проявил мужество и бесстрашие в неравном бою, сумел спасти свой отряд от разгрома.

В последующем из состава отряда Фомина был сформирован походный окружной исполком, в работе которого большое место занимала борьба с контрреволюцией на местах, выявление и наказание активных участников уничтожения красных в хуторах Сетракове и Пономареве.

13 марта 1920 года Верхнедонской окрисполком обратился в Донисполком с ходатайством об отзыве Фомина из дивизии для назначения его на ответственную должность.

Получив отказ 2 апреля 1920 года, окружной исполком 18 мая вновь обращается с этой же просьбой, аргументируя:

«Исходя из соображений, направленных на усиление работы своих аппаратов, поставив во главу задач оказать как можно больше влияния на остальные казачьи трудовые массы и до крайних пределов нуждающихся в казаках-работниках, ходатайствуем перед Вами об оставлении в распоряжении окрисполкома казака Еланской станицы, пользующегося большой популярностью среди населения, товарища Фомина Якова Ефимовича».7

4 июня Донисполком дает согласие, и Фомин отправляется в распоряжение Верхне-Донского округа на должность командира караульного кавэскадрона. В обязанность Фомина входило обеспечение безопасности продотряда при сборе хлеба в хуторах и станицах на Верхнем Дону.

Присутствуя при изъятии хлеба, видя, как забирается у казаков всё подчистую, как ведется расправа с казачеством, Фомин стал высказывать своё недовольство политикой Советов на Дону.

А.П. Грибанов рассказывает:

«Как оказалось, привлечение эскадрона к хлебозаготовкам было большой ошибкой, ставшей причиной его мятежа. Большинство бойцов эскадрона попали в Красную Армию из военнопленных. Некоторые из них были сослуживцы Якова Фомина. Все они были политически не развиты, с унаследованным инстинктом собственника. Командир эскадрона в этом мало чем отличался от своих подчиненных, И вот на глазах этих бойцов происходило изъятие хлеба у хуторян, станичников, однополчан, родичей и даже собственных семей. В эскадроне создавалась обстановка крайнего недовольства, В этих условиях поднять на мятеж эскадрон для Якова Фомина не представляло трудностей. Произошло это 12 марта 1921 года».8

Будучи сам очевидцем и участником тех далеких событий, А.П. Грибанов вспоминал (орфографии, пунктуация и стиль рукописи сохранены):

«Как и следовало ожидать, личный состав эскадрона безоговорочно пошел за своим командиром Яковом Фоминым. Только несколько человек из состава эскадрона сумели под огнем казаков восставшего эскадрона уйти к своим. Выстрелы фоминцев по ускакавшим от них бойцам эскадрона и стрельба караульной и пулеметной рот по бойцам ЧОНА и работников окружных учреждений, в число которых входил и автор этого очерка. Быстро собравшись на станичной площади, они огнем из винтовок сорвали замысел фоминцев овладеть центром станицы, в котором размещались окрисполком, окружком партии, окрвоенкомат, политбюро и др. Потерпев полную неудачу в попытке завладеть станицей, эскадрон отошел на восточную окраину Вешек, а ночью ушел на хутор Черновский.

Восставший эскадрон потерял в Вешках убитыми и ранеными около десяти человек. Поначалу раненых фоминцев поместили в больницу, но в тот же день они за измену Родине поплатились жизнью, они были зарублены во дворе больницы.

Вешенский караульный батальон состоял из красноармейцев, мобилизованных в центральных губерниях России. Казаков в нем не было. Это и было основной причиной, почему ни один из бойцов не пошел за Капариным и Фоминым…

По началу Фомин пытался показать себя идейным сторонником «Советской власти без коммунистов» и ярым противником политики продразверстки. В этот период были случаи заигрывания его с сторонниками советской власти. Об одном таком случае мне рассказывали бывшие милиционеры Федоров Афанасии Самойлович и Блохин Иван Михайлович. Взвод милиционеров окружной милиции тогда был расквартирован на хуторе Черновском. Ночью с 12 по 13 марта фоминцы заняли этот хутор. Здесь Фомин стал уговаривать их присоединиться к нему. Убеждая милиционеров он говорил, что из города Царицына (Волгоград) идут сотни подвод для вывоза вешенского хлеба. Однако милиционеры не высказали желания присоединиться к Фомину и вели себя сдержанно. Во время этих переговоров за хутором в направлении Вешек началась стрельба из винтовок. Не приняв бой фоминцы быстро собрались и стали отходить в сторону хутора Дубровского, как позже выяснилось, стрельба велась разведкой, посланной из Вешек. Пешие милиционеры остались на месте, а двух конных мятежники захватили с собой (Федунов и Каргин), но через несколько дней им удалось уйти из банды и они возвратились в Вешки.

Счастливая концовка встречи вешенских милиционеров с бандой Фомина объясняется надеждой Якова Фомина привлечь на свою сторону милиционеров лозунгом «Народная власть без коммунистов». После, когда эта надежда рухнула, а милиция арестовала и отправила в вешенскую тюрьму его жену, из которой ей не суждено было вернуться, не было случая, что при подобных случаях милиционеры не были бы зарублены. В сходных обстоятельствах милиционеры аккуратно отвечали бандитам тем же».9

С.Н. Семанов, автор книги «Тихий Дон» - литература и история», касаясь темы «политического бандитизма», писал:

«Фоминовский эскадрон состоял из местных казаков, восстание их в начале 1921 года объяснялось общими причинами социального порядка: среднее крестьянство было недовольно продразверсткой, кулачество подбивало его на открытые выступления против Советов, кое-где это произошло… Так, по оперативной сводке штаба округа за 12 июля, число фоминовцев определено в 17 человек. По тем же данным, за 19 сентября – 80 сабель при трех тачанках. За 21 сентября есть более подробное донесение: 100 сабель, 200 лошадей, 4 подводы. Разумеется, это приблизительные данные, но точных не имелось и у самого Фомина, - столь текучим и случайным было его деклассированное «воинство».10

Внук Фомина подтверждает, что последней каплей возмущения Якова Фомина стало изъятие хлеба у его семьи в х. Рубежном. Иван Давидович вспоминает, что рассказывали в семье по этому поводу: «Фомин приехал в хутор навестить семью: жену и сына Давыдку. Дама его встретили со слезами и сказали, что только что был продотряд и забирал хлебу казаков, похозяйничал и у них на базу. Эта новость вызвала недовольство у деда. Он сказал, что разберется и хлеб вернет на место».

У М.А. Шолохова в романе «Тихий Дон» есть такой эпизод-диалог:

«– Ну как вы тут живете?
– Все так же, - хмуро ответила старуха.
– Продотряд был в хуторе?
– Только вчера выехали в Нижне-Кривской.
– У нас хлеб брали?
– Взяли. Сколько они насыпали, Давыдушка?
Похожий на отца четырнадцатилетний подросток, с такими же широко поставленными голубыми глазами, ответил:
– Дедуня при них был, он знает. Кажись, десять чувалов.
– Та-а-ак... - Фомин встал, коротко взглянул на сына, оправил портупею. Он слегка побледнел, когда спрашивал; - Говорили вы им, чей они хлеб берут?
Старуха махнула рукой и не без злорадства улыбнулась:
– Они об тебе не дюже понимают! Старший ихний говорит: «Все без разбору должны сдавать хлебные излишки. Нехай он хоть Фомин, хоть сам окружной председатель — все одно лишний хлеб возьмем!» С тем и начали по закромам шарить.
– Я с ними, мамаша, сочтусь, Я сочтусь с ними! — глухо проговорил Фомин и, наскоро попрощавшись с родными, вышел».
11

В течении нескольких дней Фомин объездил много хуторов и станиц, пытаясь поднять казаков на восстание под лозунгом: «Советы без коммунистов», «Смерть коммунистам и жидам». Будучи популярным, он привлек в свой отряд многих казаков, имеющих личные обиды от продразверстки, подвергнувшихся репрессиям.

Северные станицы округа — Шумилинская, Мешковская, Мигулинская, Казанская относились к восстанию Фомина сочувственно, в хуторах его ждали, помогали, чем могли, считали своим.

Однако, вскоре казаки увидали, что отряд Якова Ефимовича несет им не избавление от Советов и коммунистов, а начал заниматься самым настоящим грабежом и разбоем. Особенно этот настрой казаков проявился в хуторах станиц Еланской, Усть-Хоперской, Каргинской, Боковской.

О событиях, происходящих в Верхне-Донском округе в марте 1921 года, докладывал Вридокрпродкомиссара округа тов. Белолипецкий Донскому областному продкомиссару следующее (орфографии, пунктуация и стиль документа сохранены):

«Доноблпродкомиссару тов. Миллеру Вридокрполдкомиссара Верхне-Донского Округа тов. Белолипецкого

ДОКЛАД

Вступив в исполнение обязанностей Вридокрпродкомиссара Верхне-Донского Округа 21 марта с.г. на основании постановления Окрисполкома и Окркома Верхне-Донского Округа в первые дни мятежа, поднятого в ст. Вешенской Фоминым, считаю необходимым довести до Вашего сведения и нижеследующем.

1. О бандитизме.

Прежде всего необходимо остановиться на этом явлении и вот почему, всякие восстания бандитизма имеют под собой обычную почву – это разверстка, а потому эти восстания всегда наносят удар по продаппарату. Мятеж Фомина в его начале носил характер видимого стремления истребить ответственных и продработников, руководителей окружного продаппарата, но так как это не удалось с Окружным органом – восставшие тогда взяли свой курс с низов, начали по одиночке истреблять продработников в станицах и хуторах и мало этого – движение такое угрожало развитием мелкого бандитизма, нося местный характер и вербуя сельское население; затем появились более крупные банды, вроде как Колесников, известной воронежской банды, насчитывавшей до 600 сабель и часть пехоты.

В итоге борьбы с этим движением из рядов продработников выбыло с 14 марта 27 человек, как продагентов, так и стануполномоченных к этому необходимо добавить, что движение это оставило после себя последствие, наследственно-психологическое явление на местные власти низов, при переформировании станисполкомов в ревкомы создалась полная вакханалия, приведшая к развалу в продработе.

Не только банды разбили все ударгруппы, разогнав работников по округу, последние, спасаясь, сбили Окрпродком с возможности учета их, за неимением сведений кто и где скрывается, так как спасаться приходилось им не только от бандитов. Но и от местных властей и даже от коммунистов.

Ревкомы эти, получив самостийное управление, понимали власть на местах по-своему, начали производить бесшабашную мобилизацию агентуры и продармейцев для ликвидации бандитизма. Местные коммунисты по своему социальному положению смотрели на продработников как на врагов и начали производить хулиганские выходки, применяя аресты, угрозы и даже убийства.

В Букановской станице, например, в десятых числах мая арестовывали и обыскивали по несколько раз и в результате – самый печальный факт: при конвоировании арестованного райуполномоченного тов. Главдышева и его помощника в Усть-Медведицкий округ – оба были расстреляны еще до суда. Между тем, тов. Главдышев являлся лучшим работником, выполнявшим задания продработы под обстрелами бандитов.

В итоге всего этого получился развал в работе – психологическое разложение всех продработников, о чем я коснусь подробнее ниже.

***

Вридокрпродкомиссара\подпись\12

Верно:\подпись нечитабельна\».1

В следующем документе детально излагались причины, послужившие толчком к восстанию Якова Фомина и его отряда (орфографии, пунктуация и стиль документа сохранены):

«В Донком РКП(б)

Председателю ДИК т. Сергиевскому

Заведующего Донским областным Отделом юстиции Р.Я. Мерэн.

ДОКЛАД

Постановлением Президиума ДИК и Донкома в Верхне-Донской округ была командирована Комиссия в составе члена коллегии ДИК тов. Вольмана, инструктора Наробраза. тов. Ленчевского и меня в качестве председателя.

На Комиссии Президиума ДИК и Бюро Донкома возлагались следующие задачи:

1. Установление причин и почвы возникновения восстания карэскадрона во главе с Фоминым и расследования дела члена ДИК Мельникова.

***

По вопросу о восстании Фомина учитывая все данные можно заключить, что причины восстания следующие:

Недовольство массы в связи с проведением Госразверстки. Нужно принять во внимание, что из восставших карэскадронцев большинство местных казаков, которых непосредственно касалось исполнение продразверстки, вторая причина - это негодование, вызванное результатами обследования квартир ответственных работников, у некоторого количества из коих согласно результата по обследованию было найдено некоторое количество продуктов питания.

Главной основной причиной восстания безусловно является отсутствие твердой определенной выдержанной политической линии поведения у местной власти, что создавало колеблющееся положение не только карэскадрона. А вообще среди обывателей. Как например: приказ Донпродсовещания № 42, подлежащий обязательному исполнению, вызвал много суждений в Окрисполкоме, в результате, по опубликовании такового оказалось, что и продокрисполкома и секретарь Окркома отказывается дать свои подписи под указанным приказом. Дошло дело до курьеза: от отпечатанного уже приказа за надлежащими подписями были отрезаны подписи Продокрисполкома и Секретаря наркома, а приказ был опубликован только за подписью Окрпродкомиссара Мурзова.

Помимо того, Окриспорлкому и Окрнаркому было известно еще несколько недель до восстания, что командир карэскадрона Фомин является политически неблагонадежным, не смотря на это власть ограничилась тем, что ходатайствовала перед комаддонвойск об отзыве Фомина. Что, понятно, затянулось и последний успел выступить. Вместе с Фоминым ушла часть комячейки карэскадрона.

Лозунг восставших: «Долой продразверстку», «Долой приезжих коммунистов».

Заключение по этому поводу можно сделать следующее:

При наличии твердой политической линии власти восстание карэскадроны можно было предотвратить.

По делу Мельникова собран обширный следственный материал и заключение по этому делу комиссией будет представлено особо.

Общее политическое положение в Округе рисуется следующим:

Округ целиком охвачен волной бандитизма, власть проявляет себя только в центре Округа и по станицам, и то весьма в слабом виде, в хуторах полная анархия.

Причина возникновения бандитизма: неумело проведенная госразверстка и отсутствие твердой руководящей власти. Настроение населения не явно-контрреволюционное, а просто разнузданное, что, безусловно, при наличии твердой власти на первых порах при помощи вооруженной силы можно свободно изжить.

В Округе и по станицам в последнее время организованы ревкомы. Приняты меры к организации отрядов, согласно приказа ДИК.

Во время пребывания комиссии в ст. Вешенской состоялась беспартийная конференция, от которой можно было вынести заключение в том, что казачество в целом не поддерживает бандитизма и что таковой в большинстве своем основывается на пришельцах преимущественно из Воронежской губернии и Донецкого округа.

Работа в отделах Окрисполкома весьма слаба, большинство отделов Окрисполкома существует только на бумаге, на деле их нет. Объяснить это можно отсутствием достаточного количества работников и слабостью работников, находящихся на месте.

***

Председатель комиссии т.Мэрэн

Члены: \подписи нечитабельны\».13

В начале октября банда вновь активизировалась в районе станицы Вешенской. Готовилось нападение. Понимая, что фоминцы затевают недоброе, окружной военком вынужден был подписать приказ о переходе сотрудников военкомата, Коммунистической роты и милиции на казарменное положение, был разработан план по дополнительной охране склада вооружения, учреждений, патрулирования. Фомин, узнав о приготовлениях военкома, вынужден был отказаться от своего плана.

Житель х. Терновского Востриков М.С. вспоминает рассказ своего отца о событиях того времени:

«Со Слащевской станицы посылают моего отца с донесением в ст. Еланскую и Шумилинскую. Он договорился, что по пути заедет домой переночевать в х. Севостьяновский, Ему разрешили. Так он и сделал, В Еланскую он съездил и вернулся домой. Время было позднее. Жили мы вверх по течению речки Бланки. Он прошел лесом по берегу речки. Его никто не видел кроме деда Мишаки. Поужинав, легли спать.

Банда Якова Фомина, переправившись в районе Лебяжьего, стремилась пройти в Воронежскую область. Там их «хорошо встретили». Они вынуждены были вернуться через Алимовский, Солдатовский, Становой, Спустились в Севостьяновском. Пришли к деду Мишаке. Расположившись у него, спрашивают:

– Нет ли «красных»?
Дед Мишака и говорит:
– Есть тут один. Ныне объявился.
– А дома он сейчас?
Фомин послал 4-х человек:
– Пойдите, приведите его сюда!
Зашли. Подняли его в два часа ночи. Он в рубашке и в кальсонах.
– Так! Принадлежность твоя какая? – Затем попросили самогон и харчей.
– Ничего у нас нет, - ответила мать, – только сало в амбаре. Двое пошли в амбар, а он закрыт на замок. Отец нашел ключ.
Они друг за другом в амбар за салом.
Отец враз дверь на замок, а сам в сад, где были спрятаны шинель и винтовка.
Четвертый выскочил из хаты и за ним в погоню. А он из винтовки два выстрела дал. Вброд через речку, за которой был конь привязан, и ушел по направлению на Шапкину мельницу.
Коня загнал!
Оттуда на чужом коне - на Шакин. Там была связь. Следовательно, надо было предупредить Краснополовский, Панкратовский и другие хутора…
Дали команду:
– Всем на Букановскую!
Утром, как предполагали, из Севостьяновского банда пошла на Букановку.
Там их с пулеметами встретили. Расстреляли. Они разбежались.
На этом банда Фомина и закончилась».

Мне удалось 9 мая 2001 года побывать на том месте, где банда спускалась к х. Севостьяновскому. Здесь уже нет панской усадьбы, конюшен, мимо которых они шли к хутору. Цветет лишь сирень, да под ветром стелется ковыль. Остались на усадьбе только следы от панского погреба-ледника и сгнивший сруб от колодца.

Житель станицы Еланской Михаил Ухватов рассказывает, как банда Фомина увозила хлеб из амбара дома, в котором он сейчас проживает:

«Дом этот раньше принадлежал Анне Алексеевне Широких. Здесь она жила с семьей. Когда Советская власть пришла в хутор, банд вокруг много было. Дозорные сидели на колокольне церкви и просматривали местность. В это время к станице с Дона подошла банда Якова Ефимовича Фомина. С колокольни их не видел. Решили они пробраться в погреба и забрать хлеб. А так как этот дом крайний, к нему и пошли», - с этими словами Михаил Ухватов повел нас в «низы» дома.

Подвал представлял собой длинную комнату с высоким арочным сводом, стены были побелены мелом.

М. Ухватов продолжал:

«В погребе было окно, которое выходило в сторону Дона, но в связи с большим количеством краж потом я его заложил. Вот через это окно по наводке Степана Толстова, помощника Фомина по банде, его сослуживца, в подвал и проникли незамеченными фоминцы. Почти все зерно тогда и забрали. Переполоху потом было в станице... Досталось и дозорным».

Благодаря превратностям судьбы этот дом был куплен в 1926 году матерью и сестрой Степана Толстова – соратника Фомина по банде. Старинный казачий дом с высокими «низами», из которых когда-то было вывезено все зерно, и большими светлыми комнатами перешел в семью Толстова, организовавшего его вывоз.

Этот дом и поныне стоит в станице Еланской, как живой свидетель тех событий. Живет в нем уже внучатая племянница Степана Толстова – Ухватова М.К. со своей семьей...

О жестокости Я.Е. Фомина ходили легенды. В своей книге «Михаил Шолохов. Страницы биографии» Г. Сивоволов приводит такой случай:

«Завхоза Заготконторы Андрея Казырина налет Фомина застал на мельничном дворе; после первых выстрелов с колокольни он заметался по двору. Отец автора этих строк рассказывал: в этот день, как обычно, он работал в кузне. Увидав растерявшегося Казырина, отец сказал, что ему лучше податься на другой берег Чира и переждать налет в камышах. Казырин не послушался совета, скрылся в конторе, оттуда скоро выбежал и через улицу бросился в дом Андрияна Каргина, где снимал комнату.

Перед этим из соседнего двора бандиты вывели совсем юного агронома, недавно прибывшего в Каргинскую, и на улице зарубили.

Увидав перебегавшего улицу человека, фоминцы бросились за ним, при осмотре комнат в сундуке обнаружили Казырина, вывели на улицу, поставили на колени. Чтобы сподручнее было рубить, один из бандитов острием шашки поднял Казырину голову, второй одним взмахом отсек ее — известный фоминский прием.

Видевшая, как бандиты зарубили мужа, жена Казырина Елена Никифоровна, потеряв сознание, упала тут же рядом. Было Андрею Ивановичу Казырину 29 лет... Продработник из Смоленска свою смерть нашел на донской земле».14

Старожил станицы Вешенской Грибанов Алексей Петрович вспоминал эпизод гибели своего друга Василия Дубинина, пулеметчика вешенского молодежного кавэскадрона, участвовавшего в боях против банды Фомина. Весной 1922 года Вася Дубинин был послан со срочным пакетом в город Миллерово. Поручение ответственное, но оно было и крайне опасным. По пути от хутора Грачевского на слободу Каменка он был схвачен бандитами из банды Фомина и зверски зарублен. Очевидцы случившегося пастух и хозяин двора рассказали потом, как это произошло:

«При спуске в хутор по дороге из Грачей Вася был окружен группой бандитов. Видимо, он поначалу посчитал их за своих и остановился. Между ними произошел громкий разговор. Вдруг бандиты набросились на него, стащили с лошади, сорвали винтовку и шашку, а затем раздели. Без фуражки, босой, в одном белье он стоял в окружении десятка вооруженных бандитов. Затем они расступились и «отпустили» его, указав путь к хутору через вспаханное поле. Видимо Вася не поверил бандитской доброте. Часть этого поля он прошел не спеша, а затем побежал к леваде ближнего двора. Бежать по вспаханному полю было не легко, но все-таки пока бандиты сели на лошадей, он успел добежать до плетня изгороди и даже пытался перебраться через него. Но тут преследователи нагнали его и началась рубка. Затем громко смеясь, бандиты уехали. Подошедшие через некоторое время хозяин двора и пастух увидели, что бандиты отрубили юному милиционеру голову и руки, изрубили тело. Хозяин двора с пастухом сложили вместе части тела и накрыли деревянным ящиком от брички. Через день в хуторе появился эскадрон ДонЧЕКА и Вася был предан земле».

В рассказе Михаила Шолохова «Председатель Реввоенсовета республики» описывается эпизод встречи председателя Богатырева и его секретаря Никона с бандой Фомина. Во многом он напоминает рассказ о гибели Васи Дубина. Так главный герой рассказывает о гибели Никона, когда тот пытался убежать от бандитов степью:

«Только вижу, поговорили они с ним очень немножко и, сгрудившись все вместе, зачали его рубить шашками крест-накрест. Вдарился он обземь, а они карманы его обшарили, повозились возле и обратно на коней, сыпят ко мне.
Я вижу, шутки шутками, а пора уж и хвост на сторону, но ничего не попишешь – жду. Подскакивают.
Попереди атаман ихний, Фомин по прозвищу. Залохмател весь рыжей бородой, физиономия в пыле, а сам собою зверский и глазами лупает».
15

Далее Михаил Шолохов описывает эпизод расправы Фомина и над самим председателем Богатыревым:

«Тут он до трех раз разлетался, желая конем меня стоптать и плетью сек, но я остался непоколебимый на своих постановках, как и вся наша пролетаровская власть, только конь копытом расшиб мне колено и в ушах от таких стычек гудел нехороший трезвон.
- Иди передом!..
Гонят они меня к кургашку, а возле того кургашка лежит мой Никон, весь кровью подплыл. Слез один из них с седла и обернул его кверху животом. - Гляди,- говорит мне, мы и тебя зараз поконовалим, как твово секлетаря, ежели не отступишься от Советской власти!..
штаны и исподники у Никона были спущенные ниже и половой вопрос весь шашками порубленный до безобразности. Больно мне стало глядеть на такое измыкание, отвернулся, а Фомин ощеряется:
- Ты не вороти нос! Тебя в точности так оборудуем и хутор ваш закоснелый коммунистический ясным огнем запалим с четырех концов!..»
16

Далее читаем:

«Начали они меня очень хладнокровно рубить, и упал я на сыру землю. Фомин из нагана вдарил два раза, грудь мне и ногу прострелил, но тут услыхал я со шляха:
Пуць!.. Пуць!..
Пули заюжали круг нас, по бурьянку шуршат. Смелись мои убивцы и – ходу. Вижу, по шляху милиция станишная пылит. Вскочил я сгоряча, пробег сажен пятнадцать, а кровь глаза застит и кругом-кругом из-под ног катится земля.
Помню закричал:
- Братцы, товарищи, не дайте пропасть!»
17

Фомин Иван Давидович рассказывал, что сила у деда была огромная; в бою он шашкой противника разрубал надвое, а его боевой конь брал высоту более 1,5 метров.

Обеспокоенная разгулом банды Фомина, местная власть доставила из хутора Рубежного в ст. Вешенскую жену Я.Е. Фомина. По воспоминаниям Грибанова А.П. «в годы первой мировой и гражданской войн Яков Ефимович Фомин лишь изредка и не на долго наведывался в хутор Рубежный. И все эти долгие годы середняцкое хозяйство семьи Фоминых вела его жена – Прасковья Кузьминична. Малолетние дети – сын Давидка, рождения 1905 года и дочь Наталья, рождения 1907 года, как могли помогали матери. По рассказам хуторян Кузьминична была простая, безответная и трудолюбивая казачка самого, самого мягкого характера».

В романе «Тихий Дон» Михаил Шолохов так описывает жену Якова Фомина:

«Долгие годы она вела хозяйство, воспитывала детей, во всем старалась угодить своенравной свекрови. Вся тяжесть полевых работ ложилась на ее худые плечию непосильный труд и болезнь, начавшаяся после вторых родов, из года в год подтачивали ее здоровье. Она исхудала. Лицо ее поблекло. Преждевременная старость раскинула на щеках паутину морщин. В глазах появилось то выражение испуганной покорности, какое бывает у больных умных животных. Она сама не замечала того, как быстро она старится, как с каждым днем тает ее здоровье, и все чаще на что-то надеялась, при редких встречах поглядывала на своего красавца мужа с робкой любовью и восхищением…»18f

Вспоминает её внук И.Д. Фомин:

«Когда банда моего деда начала усиливаться, наводя ужас на представителей власти Советов и сочувствующих ей казаков, местные власти в станице Вешенской забеспокоились...

Решив, что его жена что-либо знает, её привезли в Вешенскую. Допрашивали... Затем утопили в проруби в Мигулянке... Существует много версий её гибели. По одной из них - ее вели на расстрел в лес по льду залива, но по каким-то причинам утопили. Было ей тогда чуть больше 30 лет. «Девичий возраст». Возможно, что взяли её как заложницу, надеясь утихомирить Якова Ефимовича.

Но что могла она знать... Убивших её, это волновало мало...».

Мне удалось обнаружить воспоминания старожила хутора Калининского И.Федорова с подробностями гибели жены Якова Фомина. Приведу их дословно.

«Грубым пинком в плечо Гладченко (исполнитель судебных приговоров при коллегии ОГПУ – А.Ж.) направил жертву на спуск к Дону. А там уже у берега, он вдруг спохватился, круто развернул конвоируемую к себе и привычным приемом засунул ей в рот тряпичный кляп.

Перепуганная, ошарашенная женщина и без того не могла издать ни звука. Покорно передвигая подламывающиеся ноги, она шла к уже осознанной ею черте. Лишь при виде обозначенной ветками проруби, она, глухо хрипя, упала на лед и, судорожно цепляясь пальцами на каждую неровность на льду, пыталась отползти назад. Разъяренный палач схватил ее за ноги и пытался дотащить до проруби, но последними усилиями обреченная, срывая ногти, цеплялась за шершавый лед, сопротивлялась. Забежав ей наперед, Гладченко кованными каблуками начал дробить ей уже окровавленные пальцы. Затем, пинком сапога в бок, он попытался заставить ее встать на ноги, но того сделать она уже просто не могла. До конца взбешенный убийца рывком перевернул ее на спину, выхватил из кармана нож и, хрипя крайние ругательства, разорвав блузку на груди женщины, за два приема отрезал ей левую грудь.

Беспомощная, оцепеневшая от боли и страха Прасковья уже утратила способность сопротивляться и, будто смирившись со своей участью, покорно позволила палачу столкнуть себя в прорубь. Только вспузырившаяся одежда долго удерживала тело на поверхности. Сломив одну из вешек, Гладченко хладнокровно затолкал под лед жертву и, как ни в чем не бывало, предложил молодому, остолбеневшему конвоиру:

- Ну что, пошли?
- Зачем же так-то? – сорвалось с дрожащих губ молодого чекиста.
- Жалость ни к чему. Я уже не одну такую сволочь под лед спровадил…
Станица спала. Никому из ее жителей, даже случайно, не довелось видеть случившегося ночью. Лишь ранним утром одна из женщин, ничего не подозревая, спустившись по воду, обнаружила у проруби лужу крови и примерзшую, брошенную беспечным убийцей на лед, женскую грудь. Обронив коромысла с ведрами, она в ужасе убежала прочь.
С этой страшной ночи станичники, выходя на лед, в страхе обходили это место…»
19

По хуторам и станицам прокатилась волна обысков, арестов и расстрелов. Было объявлено военное положение, создавались «тройки», карательные меры применял трибунал. При этом репрессии больше всего коснулись людей, непричастных к банде Фомина, Из хуторов и станиц в Ревтройку стали поступать заявления и жалобы на произвол местных властей.

1 июня 1920 года Военревком издает секретный приказ:

«В целях придания строгой законности на местах и в целях искоренения безответственных выступлений отдельных работников, подрывающих на глазах трудового народа авторитет Советской власти, для неуклонного исполнения Окрвоенком приказывает нижеследующее:

1. В корне прекратить всякие самочинные аресты. Строго руководствоваться при таковых только распоряжением центра.
2. От всех производящих аресты требовать документы на право таковых.
3. В корне прекратить грубое отношение представителей власти к гражданам.
4. Беспощадно бороться с явлением побоев, избиении и всякого рода насилиями, чинимыми отдельными недостойными представителями Советской власти.
5. В корне прекратить самочинные конфискации и обыска.
6. Всем станревкомам при издании приказов строго руководствоваться только распоряжением центра.
7. Исполнение настоящего приказа возлагается на всех представителей предстанревкомов и членов станревкомов. Виновные в неисполнении сего будут предаваться суду Ревтрибунала».
20

В то же самое время банда Фомина на хороших лошадях колесила по всему округу.

Наибольшее количество сабель в банде Якова Ефимовича было в сентябре 1921 года. Однако постоянные бои и стычки привели к тому, что отряд становился малочисленным, а патронов не хватало. 10 октября 1921 года в х. Сингине Фомин был окружен отрядом милиции. Ему удалось бежать ночью в одном нижнем белье.

С каждым днем Яков Ефимович Фомин терял людей. Спасаясь от отрядов милиции, он попеременно находился на территории Морозовского и Верхне-Донского округов.

В Верхне-Донской округ прибыл начальник областного уголовного розыска. Письменно доложил Дониспокому:

«Ответственные работники округа боятся обострить отношения с населением, которое почти все стоит на стороне банд, и ввиду того, что округ совершенно обессилен в борьбе с бандами, при случае все могут погибнуть за свою ревностную работу…

Самую активную борьбу с бандой Фомина ведет окружная милиция, но не во всех районах имеются лошади. Для ликвидации банд у окружной милиции нет достаточно сил.

Распоряжение Донмилиции о роспуске милиционеров, родившихся в 1897 году, угрожает опасностью со стороны банд. Верхне-Донской округ, как самое вредное контрреволюционное гнездо нуждается в замене вооруженной силы, ибо угрожает всем заготконторам, где хранится весь собранный урожай. Банды выжидали момента, когда будет собран хлеб, чтобы потом разгромить заготконторы».21

В Ростове на доклад начальника Уголовного розыска отреагировали. Состоялось детальное обсуждение положения дел по ликвидации бандитизма в Верхне-Донском округе. В округ был направлен кавалерийский дивизион в 100 сабель, пехотный батальон и два летучих отряда. Операция по уничтожению банд была поручена опытному чекисту Дона – члену коллегии Дончека Ф.М. Зявкину.

В итоге под его командованием были сосредоточены: окружная милиция в 80 человек, кавдивизион в 100 сабель, часть воинских подразделений, прибывших в округ в сентября.

Уже 15 марта 1922 года Фомин был обнаружен невдалеке от х. Рубежного и окружен. В бою было убито 25 фоминцев и 10 лошадей, захвачено 20 годных к строю лошадей, обоз и оружие, канцелярия штаба. Однако Фомину и его ближайшим помощникам удалось уйти. Их обнаружили 16 марта около х. Кругловского, окружили и полностью разбили. Г. Сивоволов пишет:

«В последние минуты смертельной схватки фоминцы, пытаясь снова вырваться из окружения и уйти в Хоперский округ, отчаянно бросались на пулеметы и в рукопашную. Силы были неравными: зажатые со всех сторон, ища слабое место, они кидались то в одну, то в другую сторону. В последние минуты схватки Фомин и Толстов были убиты. После боя на снегу порубленными остались лежать более 100 бандитов, и только нескольким удалось вырваться и скрыться».22

Однако существует предание, что Фомин не погиб в том бою. Ему удалось уйти. Об этом упоминают жители станицы Вешенской Захаров Виталий Михайлович и Коньшин Николай Филиппович, чьи отцы хорошо знали Фомина и воевали с ним вместе, пока он не поднялся на восстание, рассказывая, что, якобы, кто-то из Ростовской области был в Италии и встречал: там старого казака из станицы Вешенской. Он назвался Фоминым. В Италии в Риме он работал при театре «Ля-Скала» в качестве консультанта по костюмам.

Внук Якова Ефимовича Фомина подтверждает, что в семье также говорили, что деду удалось уйти вместе со своим заместителем Толстовым Степаном. В личной беседе он мне рассказал в мае 2001 года: «Конкретно о деде я практически ничего не знаю. Говорили, в том числе и у нас в семье, что ему удалось спастись. Лично я получал данные, что в Риме в Италии его встретила делегация из России в 20-х годах. Рассказывали, что подошел к делегатам крепкий мужчина средних лет. Начал задавать вопросы про жизнь в России. Узнав, что в делегации были люди из Ростовской области, обрадовался. Объяснил удивленным собеседникам, что сам с Дона. Сказал, что домой вернуться не может, так как там давно уже «зачистку» сделали.

Говорили, что работал Яков Ефимович в Риме то ли в театре костюмером, то ли имел собственную мастерскую по их пошиву, то ли где-то работал приказчиком...

Мне посоветовали собрать все документы и обратиться в «Красный крест», так как они людей разыскивают. Но я попал в больницу и не успел этого сделать.

Тем не менее, я верю в то, что мой дед, Яков Ефимович Фомин спасся в том бою...».

Сын Я.Е. Фомина – Давид, 17 июня 1905 года рождения, после разгрома банды вернулся домой и оставался жить в родительском доме в х. Рубежном вместе с мачехой.

В романе «Тихий Дон» есть эпизод, когда Чумаков, рассказывая о гибели банды Фомина, упоминает и Давыдку:

«Всех посекли пулеметами. Я да сынишка Фомина – только двое и спаслись. Он, Фомин-то, Давыдку своего с собой возил с самой осени».23

Как вспоминает Грибанов А.П., после разгрома банды Давидка Фомин был арестован и посажен в вешенскую тюрьму, но вскоре был отпущен по малолетству.

Сохранилась справка конца 20-х годов прошлого столетия, дающая представление о середняке Фомине Давыде Яковлевиче. Он имел дом под железной крышей из 3-х комнат, дворовые и базовые постройки, 2 вола, 1 корову, сдавал продналог. Женился. В 1928 году у него родился сын Иван. В 1929 году вместе со своей семьей вступил в колхоз. Но метка «сын бандита» осталась, как клеймо, на всю жизнь.

В 1930 году Фомин Давид Яковлевич по постановлению коллегии ОГПУ от 13 ноября 1930 года был репрессирован за контрреволюционную деятельность по ст. 58-2 и 58-11 УК РСФСР и подвергнут ссылке в Северный край на 3 года. Советская власть «вспомнила», что после гибели жены Фомин взял в банду сына-подростка и возил его с собой, опасаясь, что его постигнет участь матери.

Сохранился протокол допроса обвиняемого Фомина Д.Я. от 25 июля 1930 года, в котором указывается, что Фомин Д.Я. проживал в хуторе Рубежном, не судимый, арестованный 25 июля 1930 Председателем сельсовета, до революции занимался вместе со своим отцом сельским хозяйством, при этом, свой надел обрабатывал собственными силами, не нанимая батраков. Добровольно вступил в колхоз.

Уже позже, спустя десятилетия, постановление коллегии ОГПО от 13 ноября 1930 года было пересмотрено и «на основании статьи 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в 30-40-х и начале 50-х годов» отменено дело о нем и прекращено прокуратурой Ростовской области 24 ноября 1989 года. Фомин Давид Яковлевич реабилитирован».

15 апреля 1933 года Фомина Д.Я. вновь арестовывают. Постановлением тройки ПП ОГПУ СКК и ДССР от 25 мая 1933 года по ст. 82 ч. 2 УК РСФСР он «подвергнут к заключению в концентрационный лагерь на 5 лет за побег из ссылки, примененной в уголовном порядке по политическим мотивам».

В 1937 году Фомин Д. Я. был опять арестован. Тройка УНКВД по Азово-Черноморскому краю постановила, что Давид Яковлевич «обвиняется в том, что систематически вел среди населения антисоветскую агитацию против политики ВКП/б/ и Соввласти.

Постановили: Фомина Давыда Яковлевича заключить в ИТЛ сроком на 10 лет, считая срок с 24 октября 1937 года».

И только 25 декабря 1998 года будет выдана справка Ивану Давидовичу, что «на основании ст. 3, п. «б», ст. 5, п. «д» Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года гражданин Фомин Давид (Давыд) Яковлевич реабилитирован».

Имеется протокол обыска от 24 октября 1937 года, составленный сотрудником Боковского РО НКВД Чукариным в присутствии Мартыненко в доме Фомина Д.Я. В этот день было изъято все из походного сундука Якова Фомина: и форма, и фотографии, и ценности... И ничего не отмечено в описи.

Вспоминает И. Фомин:

«Был 1937 год. Осень. Однажды ночью к нам в дверь постучались люди в военной форме, с керосиновой лампой и наганами. Отца сразу посадили, сторожат. Матере моей сказали, чтобы она дала ключ от старого походного сундука деда Якова Ефимовича. Она растерялась, плачет, ключ не найдет. Сходив за каким-то инструментом, они начали ломать накладку на сундуке. Искорежив, все-таки сломали. Начали все подряд из сундука тянуть: и форму деда, и фотографии деда и отца, и не хитрое приданое матери, и фотографии деда. Помню, что на фотографиях дед был изображен на военных построениях, на отдыхе, были и фотографии «одиночки»... Оставили в сундуке лишь некоторые наши вещи.

А у отца – руки назад и повели. Мать накинула на плечи платок, и мы пошли провожать его до конца хутора. Там и распрощались. Больше своего отца я не видел... Но накладку от дедова сундука я сохранил».

В 1940 году срок наказания Фомину Давиду Яковлевичу заменяется на ссылку в Коми АССР на 5 лет.

И.Д. Фомин вспоминает, что от отца чудом дошли несколько писем, и он, – 10–летний ребенок, отвечал ему. В его памяти он сохранился высоким, крепким и добрым.

В 1989 году он узнает, что его отец умер 28 августа 1943 года по месту отбывания наказания в возрасте 38 лет.

Уголовное дело № П-47489 в конце XX века в отношении Фомина Давида Яковлевича было прекращено, сам он реабилитирован посмертно. Хранятся у его сына Ивана Фомина справки и ксерокопии, анкеты и постановления из уголовного дела, на которых жирно стоят подписи тех, кто арестовывал и приговаривал хлебороба, середняка, грамотного, беспартийного, участвовавшего в банде - Давыдку.

После ареста Фомина Д.Я. в 1937 году все имущество семьи было конфисковано. Его жена с сыном Иваном вынуждены были скитаться по добрым людям. Из дома взяли только накладку с походного дедовского сундука... С годами к ней были приложены документы о реабилитации отца...

Жил Иван Давыдович честно, по совести и правде, на глазах у хуторян. Прошла его трудовая деятельность на той же Донской земле. Сейчас он на пенсии.

Прошли годы... По-новому история трактует события гражданской войны на Дону, активным участником которой был Яков Ефимович Фомин. Реабилитирован Давыд Яковлевич Фомин. Впервые Иван Давыдович Фомин может открыто рассказать то, о чем молчал долгие десятилетия...


1Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 4 – М.: Правда, 1980. с. 396-397
2 Казачий словарь-справочник. В 3-х томах, Т. 2: Ибн Батута-Пятый Дон. Каз полк / Сост. Г.В. Губарев. Ред.-изд. АЛ Скрылов - Репринт. Воспроизведе¬ние изд. 1968 г. - М.: ТО «Созидание», 1992. Вых. Дан. Ориг.: Сан Ансель-мо. Калифорния. США. С. 289
3 Сивоволов Г.Я. Михаил Шолохов, Страницы биографии. - Ростов-на-Дону: АООТ «Ростовское книжное издательство», 1995. С. 179-180
4 Ст. Гри¬банов А.П. «Гражданская война на Вешенской земле» // Г. «Тихий Дон» 19 ноября 1987 г. № 139 (9272).
5 Там же
6 Ст. Грибанов А.П. «Гражданская война на Вешенской земле» // Г. «Тихий Дон» 24 ноября 1987 г. № 141 (9274).
7 Сивоволов Г.Я. Указ. соч. с. 180
8 Ст. Гри¬банов А.П. «Гражданская война на Вешенской земле» // Г. «Тихий Дон» 26 ноября 1987 г. № 142 (9275).
9 Грибанов А.П. Гражданская война на Вешенской земле (хроника). Рукопись. Станица Вешенская, 1960-1985 гг. с. 79-80
1 Семанов С.Н. «Тихий Дон» - литература и история. М.: «Современник», 1977. с. 67-68
11 Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 4 - М.: Правда, 1980. с. 401-402.
12 ЦДНИРО Ф. 2783, оп. 1, д. 31, л. 1-3а
13 ЦДНИРО. Ф. 2783, оп. 1, д. 31, л. 2-3в
14 Сивоволов Г.Я. Указ. Соч. с. 193-154.
15 Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 7 – М.: Правда, 1980. с. 394
16 Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 7 – М.: Правда, 1980. с. 394-395
17 Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 7 – М.: Правда, 1980. с. 396
18 Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 4 – М.: Правда, 1980. с. 401
19 Ст. Федоров И. «…Да не судимы будете» // Г. «Тихий Дон» 11 января 1992 г.
20 Сивоволов Г.Я. Указ. соч. с. 189.
21 Сивоволов Г.Я. Указ. соч. с. 196-197
22 Сивоволов Г.Я. Указ. соч. с. 200
23 Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. Т. 4 – М.: Правда, 1980. с. 493

Исторические заметки
Из истории станицы
(часть первая)
Из истории станицы
(часть вторая)
Из истории станицы
(часть третья)
Из истории станицы
(часть четвертая)
От Вежи до Вёшек. История станицы Вешенской
Р.Х. Бариев
Юг Руси
А. Паневкин
Казаки от казаков ведутся
Н. Родин
Возродится ли казачество?
Е.Ф. Кринко
Проблемы возрождения казачества
М.А. Живетьев
История Донского казака
Фомины из хутора Рубежного
Степан Тостов
из банды Фомина
В.П. Данилов
К истории расказачивания
В.Е. Щетнев
Расказачивание как социально-историческая проблема
Г. Магнер
"Расказачивание" в системе массовых репрессий
В.Федичев
И грянул колокольный звон...
Г. Дубовис
Революция с "человеческим лицом"
В. Бондарев
Казачья трагедия
Е.А. Зайцева
Гражданская война на Юге России и проблемы эмиграции
Некоторые высказывания о расказачивании и восстании на Верхнем Дону
Как казаки на Сталина лампасы надели
А.М. Авраменко
Казачество как фактор современной геополитики
"Политический бандитизм" на Верхнем Дону
Пережившая хутор и время
Георгиевский кавалер из хутора Поповского
Казак Филипп Коньшин, или история с продолжением
Они не собирались восставать...
Я. Назаров
Восстание в Верхне-Донском округе Донецкой области
И. Кучменко
Азовское осадное сидение
М. Жбанникова
Жди и помни
Старейшая на Верхнем Дону
Copyright © 2007-2011 Александр Жбанников
При перепечатке желательна ссылка на "Вешенский базар"!
Hosted by uCoz

Яндекс.Метрика