М. ЖБАННИКОВА

Расказачивание или геноцид православия

Революция 1917 года окончательно разломила привычный уклад жизни казаков, развела их по разные стороны, огненным валом прошлась по семьям и судьбам казаков. Она принесла на Дон насилие, ненависть, расстрелы, разрушение православия.

В январе 1919 года 15-я Инзенская дивизия вошла в станицу Вешенскую. Повсюду начался красный террор с арестами и расстрелами…

«Во время квартирования в станице красные солдаты держали себя нагло, немало причиняли «неприятностей» и притеснений. Лучшие комнаты занимались солдатскими подсумками, котелками, консервными банками и пр. барахлом, а хозяев, независимо от количества членов семьи, сгоняли в одну комнату-стряпуху и приказывали «не пищать» и «не беспокоить красных солдат, защитников всемирного пролетариата».

Всем известно, что в доме каждого казака – иконы и лампада прежде всего. И вот Ленинские солдатики, наевшись до отвалу казачьего хлеба и развалившись на полу, брали винтовки и начинали заниматься стрельбой по иконам и лампадам… лопались стекла окон, со звоном падали иконы, пороховой дым и хохот красных солдат наполнял прежде чистую и светлую горницу казака. На протест хозяев отвечали: «Ты что разговариваешь, мать твою… кадет эдакий, али хочешь проведать Могилев. Возьми своего раненого Бога и иди вон!» Бессильный казак молча собирал осколки икон, лампаду и уходил думать думушку свою горькую».
(Кудинов П.Н. Восстание верхнедонцев в 1919 году // Ж. «Отчизна». № 5, 1991 г.)

О зверствах коммунистов, большевиков весьма красноречиво писал очевидец тех событий, непосредственный руководитель Верхне-Донского восстания П.Н. Кудинов в своих воспоминаниях. Тем они и ценны, что правдивы и честны...

Вот еще одна его цитата, говорящая о том, как уничтожалось на Дону все то, что было связано м православием: «Лишь только наступала ночь, как на площадь выползала красная шайа, сопровождаемая местным вожатым. Красные чекисты силой врывались потом в помещение любого хозяина и учиняли там дикую расправу…

Кроме того, срывали иконы, крича: «Товарищи кадеты, смотрите, мы вашего Бога повергли к ногам красного солдата!» На протест хозяина громилы выталкивали несчастного на улицу и. нанося удары прикладом, бросали его в сырой подвал, где уже десятки обреченных казаков тихо стонали от физической и моральной боли».

«Есть на необозримых просторах нашей литературы незыблемые крепости. Через которые прошла главная артерия всей истории нашей Родины. Дотронувшись до нее, можно ощутить могучий гул пульса, перекатывающийся из века в век, из эпохи в эпоху: Михайловская, Ясная Поляна, Вёшенская…» (Анатолий Калинин)

Вешенская – это Шолоховский край. Родина М.А. Шолохова.

Известность этой станицы перевалила через границы областей и государств и много шире, нежели иных. Куда более крупных поселений. Через Вешки прошла вся история России. И, искренне жаль, что мы безобразно плохо знаем прошлое наших станиц и хуторов, в судьбах которых – судьба страны.

Разрушенные церкви и снесенные памятные строения, переименованные вкривь и вкось улицы и поселки, забытые герои и заброшенные памятники, полное равнодушие ко всему прошлому порождает такое же равнодушие и к настоящему.

Даже сейчас, когда подъезжаешь к станицам Вёшенской и Еланской, в глаза сразу же бросаются громады церквей. Что ж говорить о прошлых столетиях? Каменные красавицы – вешенские Михайло-Архангельская, Свято-Троицкая и Кланская - Николы–зимнего стояли в окружении массы деревянных од камышовой крышей куреней.

Впрямь, церкви эти были, как маяки в житейском море. Или пастухи в стаде.

Священники понимали значение старины и бережно хранили в церквах древние книги, православные святыни. Да и сами были людьми разносторонне эрудированными, знали толк в литературе, искусстве, живописи, владели иностранными языками. Были отличными психологами – врачевателями человеческих душ.

«Вёшенская вся в засыпи желтопесков. Не веселая, плешивая, без садов станица. На площади старый, посеревший от времени собор, шесть улиц разложены вдоль по течению Дона. Там. Где Дон, выгибаясь уходит от станицы к Базкам, рукавом в заросли тополей отходит озеро шириной с Дон в мелководье. В конце озера и кончается станица. На маленькой площади, заросшей иглисто-золотой колючкой, – вторая церковь, зеленые купола, зеленая крыша, – под цвет зелени разросшихся вокруг по ту сторону озера тополей…»

Так мастерски нарисовал картину Вешенской первой четверти XX века М.А. Шолохов.

А вот еще одно описание главной Вешенской «магистрали» 1910 года, данное краеведом и журналистом В.Г. Трениным в зарисовке «Улица» (газета «Советский Дон». 1966 год):

«Полвека назад ее называли Большой. Была она длиннее своих соседок, и дворы ее не были разбросаны, поэтому и окрестили ее этим именем. Она делила станицу вдоль на две половины…

На восточной окраине, словно попадья, окруженная поповнами, стояла белая, с зелеными куполами пятиглавая Троицкая церковь…» Как видим, внешний вид станицы не привлекал взор своим видом, за исключением двух белух церквей»

Церковь. Православие воспитывали в казаках любовь к Родине, мужество и самоотверженность в защите Отечества, любовь к свободе, свободе выбора между нравственностью и безнравствием. Она делала казаков благопристойными людьми, с трезвостью в голове, силой в руках и верой в душе и сердце.

… В середине XIX века на Верхнем Дону интенсивно велось церковное строительство. Один из первых озаботился хутор Земцов Еланской станицы, который в 1863 году построил у себя молитвенный дом, а в 1866 г. И деревянную церковь в честь Рождества Иоанна Предтечи. Молитвенный же Дом был переведен в хутор Коньков Еланской станицы. В 1885 г. Построили деревянную Успенскую церковь в хуторе Поповском Еланской станицы. Фундамент колокольни и ограда у этой церкви были каменные.

Это, что касается Еланского юрта.

Первым из Вешенских хуторов в 868 г. Соорудил деревянную церковь хутор Каргин. В 1886 г. Эта церковь была заменена каменной. В 1872 г. Однопрестольную деревянную церковь Казанской иконы Божьей матери устроили в хуторе Дударев. В 1882 г. Обзавелся временным молитвенным домом хутор Кружилин. Через три года этот дом заменили деревянной церковью. С 1890 существовала церковь в хуторе Ермаков, а с 1900 – деревянная Преображенская в хуторе Ушаковском

К началу 1820-х гг. Еланская деревянная Николаевская церковь, просуществовав несколько десятилетий, обветшала и стала тесна. Поэтому, в 1823 г. В станице заложили новую – каменную церковь с тем же наименованием, которую быстро построили по образцовому проекту знаменитого русского архитектора И.Е. Старова, автора проекта Таврического дворца и Троицкого собора Александро-Невской Лавры, копией которого и является Николаевская церковь в Елани, являющаяся сегодня памятником архитектуры, охраняемым Государством.

Таким образом, в начале XX века, в Вешенском юрту действовало семь церквей и в Еланском – четыре.

В своей работе я также проследила количество священнослужителей на Дону, их жизнь, деятельность на протяжении полутора веков. Так жили церкви Верхнедонья, вместе с прихожанами – хуторянами и станичниками, разделяя радости и горести, воспитывая казачество, неся культуру и знания землякам, так продолжали они жить и после 1917 года, пытаясь сгладить скопившуюся у людей злобу на весь белый свет. Неустанно повторяя – «не убий» (и убивая), «возлюби ближнего своего» (и предавая соседа, отца, брата), «не суди, да не судим будешь судимым» (идя под трибунал «тройки»).

Однако, смертельный приговор православию, его Храмам был уже вынесен.

Цитирую из Протокола № 8 совместного заседания Бюро райкома и Президиума РИК(а) от 9 марта 1936 г., найденного нами в «Центре документации новейшей истории Ростовской области» «О закрытии церкви в ст. Вешенской»:

«Постановили: В станице Вешенской до сего времени имеется две церкви, находящиеся в полуразрушенном состоянии. Побиты рамы, двери и др.…

Наличие верующих может с избытком вместить другая церковь, расположившаяся в центре ст. Вешенской. А потому, для создания удобств техникуму и нисколько не оскорбляя чувств верующих, Бюро РК ВКП(б), Президиум райисполкома

Постановляет:

…1. Церковь Троицкую закрыть…

2. Для создания всех условий и правильной работы Техникума, церковь «Троицкую» сломать… Материалы передать … на строительства техникума…»

Красавица–церковь, построенная на деньги казаков в ознаменование их побед за Веру, Царя и Отечество, простоявшая на окраине Вешек более века, бездумным решением партийных лидеров районного масштаба, была взорвана.

Спустя всего несколько лет, 1 апреля 1940 года постановили зарыть и другую Вешенскую, а также Ващаевскую церкви. Участь церкви святого Михаила Архистратига, возведенной в станице почти три века назад, была решена. От разрушение ее спасло лишь начало Второй Мировой войны. Израненная немецкими снарядами, прямым попадание бомбы, она уцелела, чего не скажешь о других храмах в хуторах Кружилинском, Ващаевском, Ушаковском, Дударевском, Поповском, ст. Базковской. Их не пощадили свои же, русские, православные. Взорвали, растащили по куреням, да базам. Из ион лопаты сгондобили, церковную утварь для других нужд употребили.

– Слезы стояли в глазах, наблюдающих со стороны за разгромом, боль в душе не покидала и нас – участников той самой расправы, – говорит один из «синеблузников» – учитель Андрей Иванович Дударев, – когда мы выносили из церкви утварь, иконы, церковные книги, сваливали все это в кучу, растаптывая ногами под страхом смерти от властей…

По воспоминаниям очевидцев, кирпич, железо и дерево по первоначальному замыслу должны были использовать для строительства школы, поэтому, церковь попытались разобрать. Но трудно отдавал храм свои стены варварам. На века строили его наши предки – казаки.

И тогда его взорвали. А разбирать гору битого кирпича сгоняли Вешенскую молодежь. Вполне естественно, что ни о каком использовании стройматериалов уже речь не шла. Былую красоту, в виде битого кирпича, обломков дерева и кусков жести грузили на телеги и вывозили в сторону хутора Гороховского, где были зыбучие пески, которые вскоре поглотили все… Ушел в землю Свято-Троицкий храм… Память о котором осталась лишь на редких старинных фотографиях, да в памяти еще живых станичников, благодарных причту этой церкви за служение Богу и народу, за доброту и душевность.

Теперь на его месте часовенка с крестом покаяния, мимо которой я и другие вёшенцы проходят каждый день, вспоминая злодеяния большевиков.

Церковь Преображения в хуторе Ушаковском

«Сие крестное знамение поставлено в знак памяти о порушенном в середине XX века Храме Преображения с покаянием жителями хуторов Ушаковского, Ващаевского».

19 августа 2001 года.

Жарким августовским утром 1900 года только что построенный храм Преображения впервые собирал хуторян. Рубленная «в замок», крытая жестью, с двумя куполами под позолоченными крестами, построенная на взгорке, церковь притягивала в тот день к себе народ из ближайшей Кобызевки, Ващаевки, Колундаевки, Вязовского, самой Ушаковски, Черновки, Мельняковки. Дударевки…

В Ушаковке, расцвеченной яркими полушалками и юбками казачек, наполненной малиновым перезвоном колоколов и разухабистыми песнями, – Престольный праздник. Красавица–церковь – подлинный шедевр деревянного зодчества – одна на десятки верст в округе. Она собрала к себе и убеленных сединами вояк, безусых казачат, матерей больших семейств, вынашивающих под сердцем продолжателей казачьего рода, защитников Веры, Царя и Отечества, бойких девчат, ядреных, как говорят на Дону. Казачек.

Всем хватило в тот августовский день места в Божьем храме Преображения – ровеснике двадцатого, страшного для всех россиян по своей кровавости, века.

Не хватило разума потомкам, чтобы сберечь вековые устои. Сберечь Храм…

Он пережил и гражданскую войну, и пятилетки безбожья. Но не устоял в хрущевскую «оттепель».

– Дюже не нравилось нашим начальникам, что Яблочный Спас, 19 августа, мы не шли на работу к амбарам (т.е. на зерноток – прим. автора.), в всем хутором собирались у церкви, – вспоминают старожилы Ушаковки Мария Васильевна Мельникова, Ульяна Васильевна Макарова, Дарья Иовна Летнева. – Вот и порешили секретарь райкома внов, секретарь парткома Жерновой, председатель сельсовета Мельников и кто ими руководил Божий храм снести. Слух этот, усиленный стоголосно, до утора долетел мгновенно.

– Два месяца старухи с кольями, старики с вилами, мы – тогда еще молодые, охраняли церковь. Да не уберегли родимую. – Слезы стекают по сухоньким щекам Александры Ефимовны Паничкиной. – Я в то утро коров погнала, не видела, как церковь рушили. А сестру мою, Марию Ефимовну Ващаеву, в милицию, в Вешки забрали. С месяц там продержали за то, что не давала купола валить… В Москву ездила церковь защищать.

Никто из ушаковев не согласился рушить церковь. И тогда за ящик водки наняли колундаевца Винокурова. Молодой и ретивый, он арканом накинул на горящий под августовским солнцем купол цепь. Прицепил ее трактору. И захрустели, как казачьи кости, пластины. Распластался на земле купол. Съежилась, жалобно застонав, его жесть.

– Господь покарал их всех. Жерновой повесился, Одного из трактористов – «православного христианина», что купола помогал срывать, паралич разбил. Он лишился языка. И до последних дней своих ковылял по хутору, мычал и плакал… Без покаяния ушел в мир иной и партийный секретарь Зимовнов.

На месте храма, быстро заросшем бурьяном и крапивой двудомной, теперь, почитай, бездомной ставшей, построили красную кирпичную коробку магазина сельпо, начали торговать «килькой в томате», дешевой водкой и «кабачковой икрой».

Лет десять назад решили увековечить память о Храме Преображения. А первой начала работу по возрождению Валентина Андросова. Она, словно предчувствую свою раннюю смерть, спешила творить добро. И умерла накануне Спаса… За несколько дней до освящения Креста Покаяния.

Я присутствовала в момент вознесения на месте порушенного храма дивной красоты массивного креста с иконой Спаса. Деревянная резная оградка, а на ней выжженные слова: «Чти и помни, Ушаковка…».